Марья-краса – долгая коса и Ванюшка

В самом сердце русской державы, в стольном граде, что за светлой дубравой, жили-были царь с царицей. И была у них дочь-девица – Марья-краса – долгая коса. Жили они весело и счастливо – горя не ведали, с бедой не знакомились, лихо обходило их стороной.

Но в один ненастный день явилась в царство беда – прилетел из-за синего моря лютый Змей. У Змея того девять голов, девять хоботов, девять хвостов. Со Змеем прибыли сыновья-Змеёныши – старший о шести головах и младший о трёх.

Приземлись Змеи на царском дворе – пошли волнами плиты каменные, потрескались стены мурованные, послетали с церков золотые маковки. Точно гром, заревел окаянный Змей:
– Слушайте меня, люди русские! Все дубравы я повыкорчеваю, весь урожай огнём пожгу, весь скот задеру, все избы разнесу по брёвнышку, всех людей погублю страшной смертию! А хотите от беды избавиться – оставляйте каждый день на Буян-горе, что у синего моря, красну девицу! Нам на кормление – вам на избавление! И чтоб девице было не больше шестнадцати вёсен!

Вся Русь залилась слезами горючими. Ну да делать нечего – чтобы народ спасти, решили царь с царицею кормить окаянных чудищ девицами. С той поры брали каждый день красну девицу под белы руки и вели на Буян-гору, что у синего моря. Оставляли несчастную у дуба исполинского Змеям на поедание, а сами шли домой, душимы рыданьями.

В обед налетали Змеи лютые на несчастную девицу, вмиг её поедали, а кости в синее море швыряли.

В те времена жила на самом краю стольного града, в ветхой избушке, добрая старушка. И был у старушки внук единственный, Ванюшка.

Охотился раз Ванюшка у озера при светлой дубраве, а в озере купались красны девицы, одна другой краше. Но красивее всех была Марья-краса – долгая коса. Волосы её блистали золотом ярче солнышка полуденного, кожа её была белее крыла лебединого, очи её были синее неба весеннего. Полюбил Ванюшка царскую дочь всем сердцем своим, паче жизни своей полюбил.

Вскоре Змей повелел привести ему царевну на поедание. Молвил, что коли не отдадут ему царевну – он всю Русь разрушит. Долго плакали царь с царицею, но не могли они отдать на поругание всю державу ради своей дочери. Повели они с придворными Марью-царевну на Буян-гору, что у синего моря.

Услыхал про то Ванюшка, разгневался. Решил вызволить он свою любимую – пойти супротив лютого чудища. Так молвил он бабушке:
– Ты приготовь мне, бабушка, рубаху льняную белоснежную. Я или погибну в бою, или освобожу свою ненаглядную. Третьему не бывать!

Зарыдала старушка, залилась горькими слёзками. Достала из сундука белоснежную льняную рубаху, так внуку ответила:
– Сотку я тебе, Ванюшка, рубаху из крапивы. Ты её поверх льняной надень. Будет тебя Змей кусать – пожжёт язык!

Нарвала бабушка крапивы в огороде, села ткать из неё рубаху. Пожгла старушка себе руки, от боли вся измучалась. Но ради внука стерпела – соткала рубаху крепкую и удобную. Надел Ванюшка крапивную рубаху поверх льняной, взял косу наточенную и суму, и отправился на Буян-гору, что у синего моря.

Проходил молодец мимо ясеня, а под ним воронёнок пищит, из гнезда выпавший. Идёт на воронёнка лиса рыжая, облизывается, вот-вот сожрёт птенчика.

Пожалел Ванюшка птенчика, отогнал лису, влез на дерево, вернул воронёнка в родное гнездо. Подлетал как раз к ясеню чёрный ворон. Увидал он в руке Ивановой своё дитятко, подумал – ворует молодец птенчика. Осерчал ворон, хотел Ванюшке пробить клювом голову, но птенец запищал:
– Тятенька, не бей молодца! Он мне жизнь спас, от лисы избавил, в гнездо доставил!

– Спасибо тебе, добрый молодец, – молвил ворон с поклоном, – за добро твоё отплачу добром.

На Буян-горе нашёл Ванюшка свою любимую – приковали её толстой цепью златой к дубу исполинскому. Марья-краса – долгая коса Ванюшку увидела, горько заплакала:
– Ты зачем пришёл, добрый молодец? Тысячу девиц сожрал окаянный Змей, а нынче моя очередь – быть мне тысяча первою! Убегай же, не то и тебя сожрёт!

– Не страшись, красавица, авось не сожрёт – подавится! – сказал Ванюшка и цепь златую легко разорвал, точно ветошь ветхую порвал.

Лёг Ванюшка на белый песочек, положил буйну голову на колени царевне:
– Отдохнуть мне перед боем надобно. А ты, Марьюшка, в море гляди. Как надвинется туча темнее ночи, станет море из синего серым, разгуляется ураган-ветер, ударят в берег волны сизопенные – тут же меня разбуди!

Уснул Ванюшка богатырским сном, а Марья-краса – долгая коса всё в море глядит. И не час прошёл, и не полчаса, а надвинулась туча темнее ночи, стало море из синего серым, разгулялся ураган-ветер, ударили в берег волны сизопенные. То летел трёхголовый Змей. Тут же царевна разбудила молодца.

Приземлился Змей, на Ванюшку взглянул, расхохотался так, что с дуба листья посыпались:
– Ну и витязь! Ни меча булатного, ни кольчуги доброй, ни коня богатырского! Сам мне в глотку запрыгнешь или тебя сперва на части порвать?

Рассердился Ванюшка, поднял с земли косу наточенную:
– Врёшь, чудище окаянное, не порвёшь!

Пока Змей смеялся да охал, Ванюшка к нему подскочил, от плеча косою взмахнул – и все три головы разом скосил. Упало чудище бездыханное.

Головы Ванюшка под камень сложил, языки отрезал и в суму положил, а туловище столкнул в синее море. И сразу упал на песок, уснул богатырским сном. Смотрит на него царевна – и не знает, веселиться иль кручиниться. Вздохнула девица, подошла к молодцу, отёрла пот с его чела платочком батистовым.

Недолго проспал Ванюшка. Взглянула царевна на море – надвинулась туча темнее ночи, стало море из синего серым, разгулялся ураган-ветер, ударили в берег волны сизопенные. То летел шестиголовый Змей. Давай девица будить молодца, кричать ему прямо в ухо, а он спит, не шевелится. Тогда схватила Марья Ванюшку за кудри русые, потянула изо всех сил:
– Вставай, Ванюшка-богатырь, летит наша погибель!

Мигом вскочил Ванюшка с земли, крепко сжал косу наточенную.

– Вот удача! – прогремело лютое чудовище, приземлившись. – Отобедаю девицей, закушу молодцем!

Разъярился Ванюшка:
– Не еда к тебе пришла – смерть тебя нашла, проклятущий Змей!

От души размахнулся молодец – скосил косою три Змиевых головы. Зарычал Змей, точно тридцать львов, разгневался. Из живых голов дым идёт, пламя бьёт – норовит Ванюшке выжечь ясны очи.

Видит девица – пропадает богатырь. Забежала она Змею с другого бока, стала хлестать его по шеям золотой косой. Обернулось чудище на царевну, а Ванюшка ему тут же остальные головы и смахнул.

Головы молодец под камень сложил, языки отрезал да в суму положил, тело Змиево в море спихнул. А сам свалился на песок без сил, уснул богатырским сном. Присела возле него Марья-краса – долгая коса, отирает с чела пот батистовым платочком, гладит волосы.

Но недолго спалось Ванюшке. Глядит царевна на море – надвинулась туча темнее ночи, стало море из синего серым, разгулялся ураган-ветер, ударили в берег волны сизопенные. То летит старший Змей, девятиглавый! Давай девица будить богатыря, криком кричать, за волосы дёргать, а он спит, не шевелится. От отчаяния заплакала Марья-царевна – и только упала слеза чистая на лицо Ванюшке, тут же он и вскочил.

Приземлился Змей о девяти головах, девяти хоботах и девяти хвостах – содрогнулась Буян-гора до основания.

– Ни меча булатного, ни коня богатырского, – прошипело чудище, – а Змеёнышей одолел. Но теперь узнаешь ты силу главную – силу Змея девятиглавого! Сожру тебя вместе с наточенною косою и с Марьей-красою, а потом и всю Русь разрушу, отомщу за Змеёнышей!

Поднял Ванюшка косу наточенную, молвил в гневе великом, бешено:
– Не сожрёшь, нечисть заморская, подавишься!

Подскочил Иван к чудищу, завязался бой не на жизнь, а на смерть. До самых Репейских гор земля сотрясается, в море волны чуть не до неба вспучились, из тёмных туч град с куриное яйцо высыпается, покосился исполинский дуб. Змей огнём Ванюшку палит, дымом застилает очи. А Ванюшка косой лихо машет, косит головы одну за другой.

Шесть голов Ванюшка скосил – три последние никак не достанет. Тают силушки, всё ниже коса поднимается, на челе молодецком кровавый пот выступил. Ухитрился Змей – схватил пастью молодца, да рубаха крапивная язык пожгла, пришлось выпустить.

Поняла Марья-краса, что погибнет богатырь. Не жалея себя подскочила к Змею со спины, давай его хлестать косой девичьей. Обернулось чудище, чтоб царевну съесть, а Иван размахнулся во всю ширь и смахнул три последние головы.

Навалилась на Ивана усталость смертельная, но дело он доделал. Головы под камнем сложил, языки вырезал и в суму положил, туловище столкнул в море синее. Марья-краса – долгая коса на колени упала, к богатырю руки протянула:
– Спасибо тебе, добрый молодец! И меня ты спас от смерти страшной, и всю Русь избавил от поругания! Отныне ты, Ванюшка, мне суженый, а царю с царицей – родной сын!

И надела царевна молодцу на мизинец свой золотой перстень.

После этого упал Ванюшка на землю и заснул мертвецким сном. Царевна возле него села, платочком батистовым ему лицо вытирает, волосы гладит, мух да комаров отгоняет.

Ехал мимо Буян-горы воевода из боярского рода. Сам из себя сморчок, пузо по колено, ручки-ножки тонкие, зато гонору – будто у принца заморского. Головы Змиевы он увидал, с земли поднял и по сумкам седельным распихал. Марью-красу за косу схватил, на коня усадил, и в стольный град поскакал.

Остановился воевода посреди речного брода, приставил царевне нож к шее:
– Скажешь отцу, что это я Змея одолел, Русь от поругания избавил, и что ты станешь мне верною женою. Иначе вернусь к Ванюшке и убью его!

Испугалась царевна, заплакала. Обещала сказать всё как велел воевода.

Приехали они на царский двор. Царь с царицею их лично встречали, дочку родную крепко обняли. А воевода из сумок головы Змиевы вынул и на каменные плиты их кинул.
– Вот, царь-батюшка, одолел я Змея, спас Русь! – горделиво молвил воевода.

А Марья-краса – долгая коса побоялась слово поперёк сказать, чтоб не убил злодей Ванюшку. Только плачет и головой машет – мол, так всё и есть.
– Слава богатырю! – царь воеводу на радостях трижды поцеловал. – Готовься, зятёк, да к свадебке – закатим пир на весь мир!

Вечером послал воевода слуг своих злодейских на Буян-гору, что у синего моря. Нашли слуги Ванюшку, зарезали его сонного и вернулись в стольный град довольные.

Убийство молодца воробушки увидали и чёрному ворону про то рассказали. Тут же ворон полетел в лес дальний колдовской, набрал склянку воды мёртвой и воды живой. Брызнул он на Ванюшку мёртвой водой – раны у того затянулись, брызнул живой – сердце его забилось и глаза открылись.

Очнулся Ванюшка – нет рядом ни царевны, ни голов Змиевых, только ворон сидит, внимательно глядит.

– Долго ж я спал, наверное, – потянулся молодец.

– Кабы не я, и не проснулся б, – ответил ворон и рассказал Ванюшке, что знал.

Поклонился молодец до земли ворону, и пошёл домой к бабушке.

Старушка как Ванюшку увидала, бросилась к нему, зарыдала:
– Живой, мой внучек родной! А я уж и не чаяла тебя на этом свете встретить!

Затопила старушка жаркую баньку, напекла пирогов с мясом.

Сел молодец за стол пироги кушать, попросил старушку:
– Сходи, бабушка, в город, о чём люди толкуют послушай.

Старушка мигом собралась, пошла по городским улицам потолкалась, слухов набралась.

– Скоро свадьба царской дочки и воеводы из боярского рода. А ты, Ванюшка, думал, она за бедного пойдёт? – сказала старушка, воротившись домой.

Ванюшка ничего не ответил старушке. Отправился он в баньку, хорошенько помылся, потом в одежду чистую нарядился. Лицом бел, очами смел, волосы кудрявы – удалее и краше по всей Руси поискать!

Пошёл Ванюшка к царю в палаты. А там свадебный пир – все пьют да гуляют, песнями-плясками забавляются. Воевода ходит по дворцу, хозяйским оком примеряется, перед боярами да князьями своим подвигом похваляется:
– Я вас от погибели избавил, вы со мной вовек не расплатитесь!

А Марья-краса – долгая коса сидит молча за столом. Лицо у неё бледное, ни кровинки, глаза от слёз красные.

Ванюшка в чару с мёдом положил золотой перстень, который ему Марья-краса – долгая коса подарила. Позвал служанку:
– Передай эту чару с земным поклоном царевне, пусть выпьет до дна за своего избавителя!

Служанка сделала, как было велено. Царевна мёд выпила, перстень золотой увидела и на радостях воскликнула:
– Батюшка, матушка! Не тот меня избавил от погибели, кто ходит по дворцу да бахвалится, а тот, кому подарила я этот перстень, кого суженым назвала! Ванюшка, любимый мой, покажись!

Показался Ванюшка, а Марья-краса – долгая коса к нему подбежала, за шею обняла. Воевода взбеленился, подскочил, достал сабельку:
– Почто, такой ты эдакий, враки врёшь? Я Змею головы снёс и сюда их принёс – да вон они!

– А чего тем головам не хватает? – спросил Ванюшка.

– Всё там на месте!

Ванюшка к головам Змиевым подошёл, раскрыл их страшные пасти.

– Языков не хватает! – воскликнули люди.

Молодец тут же из сумы языки достал, и всем показал.

Царь на воеводу сильно осерчал – всыпал ему плетей и из державы русской навеки изгнал. А Ванюшку нарядил в свадебный кафтан и с Марьей обвенчал.

На этом всё. Девицу красит свадебный венец, а добрую сказку – хороший конец!