Птичий язык

В некотором царстве, в некотором государстве жили-были купец с купчихою. Дела у них шли славно, торговали они справно – выстроили в городе терем и жили в большом почёте.

Родился у купца с купчихой сын, назвали его Васькой. Не по возрасту умный мальчик был: в три года научился считать, в четыре – читать. А в пять уж стал птичий язык понимать.

Трапезничали как-то купец с купчихой и сыном Васькой. А в клетке у них жил соловей, мастер трели выводить. Запел соловей песенку, да такую жалобную, что у всех сердце от тоски разрывается.

– Вот бы знать, о чём птаха небесная поёт, какую судьбу нам пророчит, – вздохнул купец. – Отдал бы за это знание всё на свете!

Молвит Васька тихонько, боится глаза поднять на отца:
– Знаю я, тятенька, что птаха пророчит, да сказать боюсь.

– Говори всё как есть! Ничего не скрывай! – повелел купец.

– Предсказывает соловей, что будете вы мне с матушкой прислуживать. Ты, тятенька, будешь мне воду подавать, а матушка – полотенце подносить. И поклонитесь мне в ноги, словно королю! – сказал Васька, вытирая слёзы горькие.

– Что? – рассердился отец. – Королём себя возомнил? Видно, избаловали мы с матерью тебя. В облаках витаешь, Васька, жизни истинной не ведаешь!

Остыл купец, прошёл его гнев. Стали отец с матерью думать, как сына с жизнью познакомить, с облаков на землю вернуть.

– А пущай послужит чужим людям, как мы с тобой, мать, в детстве да в юности служили. Тогда и родных уважать станет, – сказал купец. – Человеком вернётся!

Завязали они Ваське глаза и отвезли его в большой порт. Нашли там корабль торговый из дальних стран.

– Сударь, возьми мальца в услужение. Пусть самую чёрную работу делает и самый чёрствый кусок хлеба ест, – обратился купец к капитану.

– Хлеб ещё заработать нужно, – проворчал капитан.

На корабль как раз юнга был нужен, так что взял капитан Ваську.

Васька служил исправно, на судьбу не жаловался. В свободное время у старых матросов премудростям морским учился: как узлы вязать, как паруса да мачты называть.

Капитан это приметил, стал Ваську обучать морскому делу. Малец всё на лету схватывал, а как стукнуло ему десять годков – уже мог кораблём командовать. Полюбил капитан Ваську как родного сына.

Как-то раз раскричались чайки на море. Васька их послушал и сказал капитану:
– Сказывают птахи белокрылые, что шторм идёт сильный – поломает мачты, порвёт в клочья паруса. В порт нужно вернуться!

– Много твои чайки знают! – фыркнул капитан.

Не поверил Ваське старый моряк.

И часа не прошло, как налетел сильный шторм, поломал мачты, порвал в клочья паруса. Насилу вернулись в порт. К счастью, было недалеко.

Поставили на корабль новые мачты, натянули новые паруса и тронулись в дальний путь. Через несколько дней проплывали они возле небольшого скалистого островка, и снова раскричались чайки.

– Бают чайки, что идёт навстречу нам дюжина пиратских кораблей. Возьмут нас в полон, а корабль и всё добро наше себе заберут! – молвил Васька капитану.

На сей раз послушал капитан. Свернули они к острову, укрылись за скалами. Капитан же забрался на вершину и своими глазами видел, как прошла мимо острова ровным счётом дюжина пиратских кораблей.

Зашёл однажды торговый корабль в гавань славного города Хвалынска. У причала грамота висела королевская, а в грамоте было сказано: "У славного-де короля, у преславного властителя уж целый год под окнами с утра до ночи летают и прегромко кричат ворон, ворониха и воронёнок. Никакими мерами пресечь сие безобразие не удалось. Кто возьмётся спровадить злокозненных птиц и справится, тот получит полкоролевства и младшую королевну в жёны. А кто возьмётся, но не справится – тому голова с плеч".

Прочитал Васька и ну просить капитана:
– Пусти к королю, ей богу, справлюсь!

Капитан поначалу отказывал – мол, уж сто молодцев голов лишилось. Но потом вспомнил, что Васька, вроде как, птиц понимает – уж если у кого и получится, то только у него. Обнял капитан паренька крепко и отпустил на все четыре стороны.

Пришёл Васька во дворец, доложился королю:
– Так, мол, и так, явился по вашему королевскому призыву разрешить дело с вороньим семейством.

– Что-то мал ты больно, – с сомнением ответил король.

– В наших краях, ваше величество, сказывают – мал да удал!

Хмыкнул король и махнул рукой – действуй, коль решился.

Распахнул Васька окно, стал внимательно слушать ворона, ворониху и воронёнка. До вечера слушал – птицы больше ругались, чем что-то путное говорили. И всё же понял Васька, из-за чего спор.

На следующее утро пришёл к Ваське король:
– Ну, малец-удалец, сказывай, в чём дело!

– А дело, ваше величество, в том, что отец-ворон с матерью-воронихой решили разойтись, и не могут сына-воронёнка поделить. Просят у вашего величества решить, с кем сыну остаться – с отцом или с матерью. Каково ваше слово?

– С отцом! – молвил царь.

Тут же ворон с воронёнком полетели в одну сторону, а ворониха – в другую.

Король на радостях Ваську расцеловал и при себе оставил. Определил ему флигель для житья, одевал по-королевски, всяким полезным наукам обучал.
Вырос Васька молодцем хоть куда, женился на красавице-королевне и получил полкоролевства во владение.

Васька капитана из-за границы выписал и назначил его адмиралом всего Хвалынского флота.

А купец с купчихой все эти годы сына ждали домой. Да только не заходил капитан в их порт, и никто о нём из моряков ничего не слыхивал. А на пятый год случился в городе большой пожар – до тла всё сгорело. Пришлось купцу с купчихой заново дом ставить и дело торговое поднимать. Так годы и шли, а Васьки всё нет и нет. Уж и отчаялись мать с отцом сына увидеть.

Василий заскучал в Хвалынске и отправился странствовать. Повидал он много разных мест, посетил города большие и малые, бедные и богатые. Везде его принимали с почётом, как и положено принимать королевичей.

И вот остановился Василий в одном городе, а солнце уж село. Не узнал королевич, что в родные места попал – настолько всё после пожара переменилось. Горожане отвели его на ночлег в большой красивый терем. Выспался Василий славно, с детства так не спал.

– Эй, люди добрые, подайте мне умываться! – велел Василий поутру.

Хозяин тут же подал гостю таз с чистой водой, а хозяйка поднесла полотенце. Поклонились высокому гостю в ноги.

Умылся королевич, пригляделся к хозяевам – а ведь это его родные матушка с батюшкой! Упал он на колени, заплакал на радостях, хочет слово сказать – не может, рыданьями давится. Узнали и родители своё дитя, заплакали, обняли его крепко-прекрепко:
– Прости нас, сыночек, что сразу тебе не поверили! Уж сколько мы тебя искали, Васенька, сколько ночей не спали, а только теперь нашли!

Забрал Василий родителей к себе в Хвалынск и зажили они большой семьёй, дружно и весело.