Робинзон Крузо, по мотивам одноимённого романа Даниэля Дефо. Часть первая

Эта история поведает о жизни и невероятных приключениях Робинзона Крузо. И написал её не кто иной, как сам господин Крузо, которого вы сейчас видите на экране. Ну а верить ему или нет – это уж вам самим решать.

Я, Робинзон Крузо, родился в 1632-м году в славном городе Йорке в уважаемой и состоятельной семье. Я был третьим и самым любимым сыном своих родителей. Отец прочил меня в юристы – занятие почтенное и прибыльное, но уж больно скучное. Я, как и многие мои сверстники, грезил о морских приключениях, дальних странах и славе первооткрывателя.

Родители мои надеялись, что, повзрослев, я переменю свои взгляды на жизнь. Но они ошибались. Я рассорился с ними в пух и прах, и в недобрый час 1-го сентября 1651-го года отправился в своё первое морское путешествие.

Восемь следующих лет жажда приключений гнала меня по морям и континентам.

Морской порт, 17-й век

Чужедальние страны манили золотом, славой, лёгкой добычей, но всё это доставалось кому-то другому. На мою же долю выпадали одни неудачи и злоключения. Я тонул у берегов Англии, был захвачен пиратами у берегов Африки, 2 года томился в плену у мавров, чуть не погиб от голода и жажды, спасаясь бегством в парусной шлюпке. Казалось, сама судьба предостерегала меня, но я не внял её предостережениям.

Атака французского корабля берберскими пиратами. Худ. Аарт ван Антум (1615)

В сентябре 1659-го года корабль, на котором я совершал очередное несчастливое плавание, попал в жуткий шторм. Капитан и экипаж сражались с непогодой отчаянно и умело, но ничего не могли сделать.

Корабль потерял управление и нёсся в неизвестность, влекомый бурей.

– Вижу землю! – обрадованно закричал матрос с мачты.

– Шлюпку на воду! – приказал капитан.

Корабль был обречён, но для экипажа, казалось, забрезжила надежда...

Но судьбе был угоден иной исход. Не успели мы сесть в лодку, как огромная волна подняла корабль чуть не к самому небу и швырнула его на прибрежные рифы. Всех сбросило в море.

Волны играли мной, точно щепкой, меня то и дело било о камни, захлёстывало с головой, тянуло ко дну.

В ночной тьме я не мог видеть, в какой стороне остров, и просто изо всех сил пытался удержаться на плаву.

В конце-концов меня вынесло на берег. Истратив последние силы, я добрался до дерева и вскарабкался на ветку, чтобы меня не съели ночью дикие звери.

Утром я первым делом бросился искать других выживших.

– Эй! Эгей! – кричал я во всю мощь лёгких, но ответа не было.

На берегу я увидел много обломков корабля, но ни одного моряка.

Вскоре я наткнулся на устье большого ручья, вода была очень вкусной и холодной. Что ж, по крайней мере мне не грозила смерть от жажды.

На рифах всё ещё виднелась корма корабля, почти целая. Море было спокойным и я поплыл к ней.

– Есть кто живой? – прокричал я, добравшись до цели, но никто мне не ответил.

Когда я забрался на борт, меня встретили обеспокоенным мяуканьем кошки.

Потом я услышал жалобный собачий вой из каюты и тотчас открыл дверь.

– Риф! – несказанно обрадовался я. – Риф, дружище!

Мы с псом Рифом были большими друзьями.

Я очень надеялся, что корабль потерпел крушение у материка. Но отсюда, с моря, я ясно видел, что спасшая меня земля – остров. Остров был не очень большой, холмистый, густо поросший ярко-зелёной тропической растительностью.

На корме я нашёл много полезных припасов: ружья и пистолеты, порох, запасы еды, плотницкие инструменты, письменные принадлежности, гвозди, верёвки и прочее. А ещё я нашёл сундучок, полный золотых и серебряных монет.

Чтобы доставить на берег все припасы, нужен был плот. Я связал его из подручных материалов, нагрузил сундуками и мешками, и поплыл к берегу. Само собой, я захватил кошек и Рифа. По пути плот начал тонуть – слишком большой получился вес. Моя жизнь висела на волоске, ведь без припасов, оружия и инструментов я протянул бы недолго. К счастью, хлипкая конструкция всё-таки дотянула до берега.

Я перетащил припасы на берег и соорудил временный навес для них. К вечеру налетел ветер, пошёл дождь. Разыгравшиеся волны сняли корму с рифа и она тут же затонула. Смотреть на это было больно – словно рвалась последняя нить, которая связывала меня с цивилизацией, с людьми.

"Неужели я сойду с ума? – пронзила меня жуткая мысль. – Превращусь в бездумное дикое животное?"

Скверный бы вышел из меня англичанин, если бы я опустил руки. В конце-концов, Провидение не для того сохранило мне жизнь, чтобы лишить рассудка. Я решил бороться. Первое, что я сделал – прибил к обломку бруса доску, на которой вырезал ножом: "Здесь я ступил на этот берег 30 сентября 1659". Я установил этот знак на берегу, в том самом месте, куда меня вынесли штормовые волны. Ножом я оставил на ребре бруса шесть зарубок – это значит, что я провёл на острове шесть дней.

Чтобы жить как подобает человеку, нужно жилище. Я нашёл сухую пещерку, в которой разместил припасы. Здесь же я выстроил вместительный шалаш, так что пещерка стала моим погребом.

Затем я оградил своё жилище высоким частоколом – теперь ко мне не заберутся непрошенные гости. Сам же я перебирался через забор при помощи верёвочной лестницы, которую поднимал за собой. Для Рифа я оставил отверстие, через которое он мог входить и выходить.

Мои потребности в крыше над головой и чувстве безопасности, которое даруют прочные стены, были удовлетворены. Обилие дичи и съедобных плодов позволяло мне легко добывать пропитание. Настало время подумать о потребностях разума и души. Среди спасённых с корабля припасов имелась толстая чистая тетрадь, перья и чернила. Священники и доктора настойчиво советуют вести дневник – это упражнение помогает разобраться в себе и своей жизни. Это именно то, что мне нужно.

Я решил записывать и доброе, и злое, что со мной произошло: "Я заброшен судьбой на мрачный, необитаемый остров и не имею никакой надежды на избавление. Но я жив, я не утонул, подобно всем моим товарищам. Мне не с кем перемолвиться, словом и некому утешить меня. Но бог чудесно пригнал наш корабль так близко к берегу, что я не только успел запастись всем необходимым для удовлетворения моих текущих потребностей, но и получил возможность добывать себе пропитание до конца моих дней".

Чтобы не спятить от одиночества, я решил разговаривать с кошками и Рифом. В конце-концов, многие люди делают так же в самых обычных обстоятельствах и это им нисколько не вредит. На постройку дома и частокола у меня ушёл год. Теперь, когда я был в относительной безопасности и быт мой кое-как налажен, можно было приступать к исследованиям.

– Собирайся, Риф, в дорогу, пора осмотреть наши владения! – сказал я Рифу.

Само собой, пёс с радостью согласился.

Местами, мой остров зарос необычайно густыми джунглями. Каждый шаг мне приходилось прорубать саблей, поэтому шёл я медленно. На ветвях высоких, толстых деревьев и на лианах сидело множество попугаев разных размеров и цветов. Вдруг где-то впереди залаял Риф.

Оказалось, что Риф набрёл на самую настоящую козу, да ещё и с козлёнком!

На радостях я неловко дёрнулся, споткнулся и покатился с обрыва.

Внизу меня ждала ядовитая змея. И она была крайне встревожена моим вторжением: тянула ко мне голову и сердито шипела. Я вспомнил, что в такой ситуации нужно сохранять спокойствие. Тихо, без резких движений, я поднялся и пошёл за Рифом.

– Нет, – сказал я верному псу. – Определённо в любом горестном положении есть свои радости. Как великолепен этот мир! Таким владениям позавидовал бы любой лорд. Целое королевство! А чем я не король? Очень хорошо!

И тут кто-то, совсем рядом со мной, отчётливо произнёс: "Хорошо!"

Я чуть снова не упал от неожиданности. Неужели здесь есть люди? Неизвестный голос снова сказал "хорошо", и тут я увидел, что это был огромный белый попугай. Вот и собеседник нашёлся. Я подманил попугая и засунул его в сумку, чтобы доставить домой.

Я сорвал не глядя несколько листочков с ближайшего растения и засунул их в сумку, чтобы попугаю было что пожевать. Вдруг я почувствовал знакомый запах. Я сорвал ещё один листик и принюхался – да это же табак!

– Вот наслажденье! – поделился я радостью с Рифом и попугаем. – Как богат наш остров!

Я срезал пару стеблей, чтобы дома засушить листья и посеять семена.

Владения мои оказались не так малы, как я думал.Только к вечеру добрался я до северной окраины острова. Весь день я надеялся увидеть хоть какой-то признак человеческого присутствия. Но тщетно, ничего подобного мне так и не встретилось.

Стоя на вершине холма на краю острова, я достал подзорную трубу и осмотрелся. Я увидел целое стадо коз – они спокойно прыгали по почти отвесному обрыву, словно по ровной дороге. Это была отличная новость, и у меня возникло желание заполучить семейку коз для расширения хозяйства.

Потом я посмотрел в море и увидел на горизонте далёкую землю.

– Что там? – спросил я. – Материк или острова, населённые кровожадными дикарями? Во всяком случае, мне туда не на чем добраться. Лучше не приходить сюда, чтобы не возбуждать в душе несбыточных надежд.

На пути домой нас с Рифом застал дождь. И это был не просто короткий освежающий дождик и даже не затяжной ливень – наступил сезон дождей. А это значило, что лить будет несколько недель подряд.

Из-за дождя и довольно холодного для этих широт ветра я захворал. Захворал серьёзно – мне было трудно даже подняться с кровати и приготовить себе поесть. Меня знобило, словно на улице была зима. От слабости и вынужденного безделья в голову лезли самые скверные мысли – о несчастной судьбе, о близкой смерти. Так как ни доктора, ни каких-либо лекарств поблизости не было, оставалось одно – молиться богу, чтобы он исцелил меня.

То ли бог меня всё-таки услышал, то ли молодость взяла своё, но однажды утром я проснулся совершенно здоровым.

По странному совпадению, как раз закончился сезон дождей. На небе не было ни облачка, всё выглядело чистым, вымытым, радостным. Море вдали сверкало, словно россыпь драгоценных камней. А воздух был так приятен и свеж, что я никак не мог надышаться.

Я решил покормить питомцев, хотя они и без меня не голодали, ведь на нашем острове еда была чуть ли не на каждом шагу.

– Где же подевался мешок с сухарями? – спросил я, обшаривая дом.

Мешок я нашёл на крыше домика, и он был пуст. Видно, животные и без меня расправились с сухарями, а порыв ветра забросил мешок на крышу. Но не место его нахождения было самое удивительное...

Самое удивительное было ниже мешка, на земле. Там росло несколько зелёных кустиков пшеницы! Они уже и колоситься начали. Я не мог поверить собственным глазам, ведь это было истинное чудо. Поразмыслив, я понял, что в мешке случайно оказалось несколько зёрен. Они упали на землю, потом начался сезон дождей и они тут же проросли. А я, пока был болен, из дома не выходил – потому и не заметил их раньше. Но даже вполне логичное происхождение кустиков не уменьшило моей радости. У меня снова будет хлеб!

Конечно, это случится очень нескоро. Сначала нужно получить урожай. Я несколько раз в день поливал пшеницу водой из ручья. Когда шёл дождь – я прикрывал её собственной курткой. Когда один стебелёк сломало ветром – я воткнул рядом прут и аккуратно подвязал стебелёк. Приходилось также отгонять кошек и попугая, которым почему-то очень хотелось попробовать новую растительность на вкус.

Вскоре кустики начали желтеть. Я бережно оторвал от колоска одно зёрнышко и попробовал на зуб – вкус был отменный! Ещё через несколько дней пришло время собирать урожай. Я сделал это аккуратно, чтобы ни одного зёрнышка не потерять.

Все зёрна первого урожая я тут же посеял снова. Я ведь хотел не один раз поесть хлеба, а обеспечить им себя на всю жизнь. У меня ушло два года, чтобы разобраться во всех тонкостях местного земледелия – когда лучше всего сеять, когда собирать урожай. На третий год у меня уже зеленело целое поле. И с этого урожая я рассчитывал наконец полакомиться душистым пышным караваем.

Но тут появился опасный враг.

Однажды я услышал возмущённый, обиженный лай Рифа. Голос доносился со стороны поля. Отважный пёс бросился на стадо коз, которым пришлась по душе пшеница. Когда я прибежал с ружьём, воришки уже сбежали.

Выяснилось, что козы потоптали и объели чуть ли не пятую часть поля!

Это нельзя было так оставлять. Пшеницу я обнёс плетёным тыном. А для коз я выкопал яму-ловушку рядом с полем. Буквально на следующий день Риф громким лаем сообщил мне, что ловушка сработала. Я прибежал и увидел в яме матёрого козла и молодую козочку. Козёл вырвался и удрал, а вот козочка осталась.

Я привязал козу к дереву неподалёку от дома, чтобы она паслась на густой сочной травке. Далеко не с первого раза у меня получилось подоить её. Но когда я научился это делать, то каждый день пил вкуснейшее свежее молоко, а ещё делал брынзу – козий сыр. Конечно же, я и Рифу с кошками давал молока.

Очень скоро я собрал обильный урожай. Зёрна были крупные, золотистые – на любой английской ярмарке, даже в самом Лондоне, мне заплатили бы за них серебром не задумываясь.

Выпечь хлеб у меня тоже получилось не с первого раза, но постепенно я научился. Пришёл день, когда я вынес к столу тот пышный душистый каравай, о котором столько мечтал.

– Итак, сегодня третья годовщина моей жизни на острове, – сказал я. – Безумное желание вырваться отсюда постепенно утихло. Да и что я оставил в том суматошном мире – бесплодную погоню за тем, чего у меня нет и вряд ли мне нужно? Нет, здесь мне гораздо лучше, чем раньше!

Я разделил хлеб и угостил всех своих близких – кошек, Рифа, попугая.

– Я тружусь на этой земле, и она одаривает меня. Я здесь и король, и лорд, и ремесленник, и крестьянин. Я счастлив!

Не успел я закончить свою проникновенную речь, как Риф стал принюхиваться, заметался, с лаем бросился в сторону моря. Я взглянул на море и обомлел – там плыл корабль!

Надежда на спасение захлестнула меня с головой. Тут же позабыл я о том, что говорил только что – о труде, о счастье. На самом деле я безумно устал от одиночества и очень хотел вернуться к людям. Я выстрелил дважды, чтобы привлечь их внимание, а потом забрался на забор и закричал во весь голос:
– Эй! Сюда! Я здесь!

До корабля было довольно далеко, они могли меня не услышать. Так что я бросился к берегу, где у меня всё было заготовлено для костра, как раз на такой случай. Они увидят дым, поймут, что здесь кто-то живёт и непременно отправят за мной шлюпку. Костёр разгорелся сразу – благо, дождей давно не было.

Корабль не остановился, не сменил курс – они не заметили моих отчаянных усилий. Я пробежал по берегу, потом забрался по шею в воду и выстрелил из ружья.

– Эй! Эй! Сюда! Я здесь! – кричал я до хрипоты.

Но всё было напрасно. Вскоре последний парус скрылся за скалами.

Я разрыдался – в голос, навзрыд. Так не рыдал я с восьми лет, когда моего любимого щенка у меня на глазах задавила повозка. Силы покинули меня, я упал на песок и лежал в ступоре до самого вечера.

Я должен, просто обязан убраться отсюда! Я натаскал огромную кучу дров на берег – дым от такого костра заметят даже в Англии. Следующий корабль точно не пройдёт мимо.

Но рассчитывать на корабль – дело неблагодарное и ненадёжное.

– А построю-ка я лодку! – решил я.

И пошёл в лес выбирать самое большое дерево на острове.