Дети зверя Мааны

Давным-давно жила на Алтае чудо-зверь Мааны. Была она выше кедра столетнего. А сила в её лапах такая была, что могла Мааны горы трясти.

Исходила Мааны весь Алтай. Во всех долинах побывала, на все горы забиралась. А второго такого зверя не встретила.

И вот начала Мааны стареть. И опечалилась:
– Умру я и забудется доброе имя моё. Нужно мне детей родить, чтобы помнили обо мне.

Весной родился у Мааны ребёнок – котёнок. Был он ловкий и быстрый, но очень маленький. Сколько ни кормила его Мааны, так он большим и не вырос. Зато научился красиво мурлыкать.

Следующей весной родила Мааны второго ребёнка – барсука. Вырос он больше, чем кот. Но был очень угрюмый. На небо барсук не смотрел, днём на улице не появлялся. Ходил он медленно и ступал тяжело.

Ещё через год родилась у Мааны росомаха. Она с детства любила на деревьях висеть. И вот однажды упала с дерева. И покривились лапы её.

Новая весна принесла нового ребёнка – рысь. Она выросла очень красивой. Только вот робкая была слишком. Чуть что – сразу вострит уши, на концах которых нарядные кисточки.

Пятым ребёнком Мааны стал ирбис-барс. Это сильный и статный зверь со светлыми глазами. Охотился он высоко в горах. Легко прыгал он через пропасти и лихо взбирался по кручам.

Шестой же её сын – тигр. Самый могучий и отважный из всех. И самый большой. Не боялся ни медведя, ни человека. Никому не кланялся.

А на седьмую весну родила Мааны льва. Осанка у него царская, сила – богатырская. Рык его подобен грому. И пышная золотая грива обрамляет гордую голову его. Кто льва в лесу увидит, тот сразу в пояс кланяется.

И хотя лев был самым большим из всех, Мааны его одной лапой на землю валила. Выше деревьев его подбрасывала и ловила.

– Эх, никто из детей на меня не похож. Но они – мои дети, моя кровь. Они меня пожалеют, пока я жива. Они моё имя сохранят, когда истлеют косточки мои, – говорила Мааны наедине с собой.

Однажды собрала Мааны всех своих детей. Посмотрела на них ласково и сказала:
– Дети мои, я голодна. Принесите мне поесть.

Пошёл на охоту кот, старший сын. Несколько дней его не было. И вот принёс он домой воробушка. Посмотрела Мааны на его добычу:
– Этого мне и на один зуб не хватит. Иди, кот, жить к людям, там тебе проще будет.

Тогда сказала она второму сыну, барсуку, что хочет есть. А тот никуда не пошёл. Достал из-под камня змею. И протянул матери. Она сильно рассердилась на него:
– За это ты всю жизнь будешь змеями и червями питаться. Уходи и не возвращайся!

Ушёл барсук. К самой земле наклонил голову. Вырыл он себе просторную нору, сделал в неё восемь ходов и выходов. И с тех пор живёт один. С другими детьми Мааны не разговаривает.

– Я хочу есть, – сказала мать росомахе. Неделю не было росомахи. И принесла она кости того оленя, которого сама и съела.

– Чем тебя дождаться, проще с голоду умереть. Пусть же дети твои всегда живут впроголодь. Пусть всегда им будет мало! – сказала Мааны.
И росомаха ушла в лес.

Пришёл черед рыси. Бесшумно она ушла и бесшумно вернулась. И принесла матери только что убитую косулю. Обрадовалась Мааны.
– Твои дети будут так же удачливы в охоте, как ты, рысь. И никто не услышит шагов их. Живи в чаще лесной, моя дочь, – сказала мать.

Рысь ушла. И живут её дети в чаще лесной по сей день, в дуплах старых деревьев.

Ирбису-барсу Мааны и слова сказать не успела. Он сам вскочил на соседнюю гору. Одним ударом свалил горного козла-теке. И матери его тотчас притащил.
– Ты ловок, силён и отважен, барс. Живи в горах, где только козлы-теке и бараны-аргали да птицы небесные жить могут, – сказала Мааны.

Исчез в горах ирбис-барс. И живут его потомки на скалистых кручах. Не ведают они страха.

Тигр ушёл на охоту далеко. И вернулся не скоро. И такую добычу принёс, что сразу заплакала Мааны. Ведь принёс он мёртвого охотника-человека.

– Что же ты наделал, сынок? Не будет теперь покоя ни тебе, ни детям твоим. Будет род людской мстить тебе. А кровь человека останется на твоей шкуре полосами. Живи там, где полосы будет не видно – в чаще, в камышах. Увидишь человека – беги, ибо он умнее и хитрее тебя, – сказала Мааны.

Ушёл тигр. И с тех пор между человеком и тигром вражда.

Лев, самый младший, зарычал грозно и ушёл за добычей. А принёс он всадника и коня его. Ещё сильнее огорчилась Мааны, ещё громче заплакала.

– Эх, на беду родила я седьмого сына! Погубит тебя гордость твоя, сынок! Уходи же скорее далеко на юг, где не бывает снега. Покинь родной Алтай, иначе умрёшь, – сказала мать.

Ушел лев и никогда на Алтай не возвращался. А его дети и вовсе забыли, где их Родина.

Вскоре умерла чудо-зверь Мааны. Истлели косточки её, но память о ней жива. Берегут эту память дети её. По всем концам земли расселились они.
И даже в наши дни можно услышать в лесах песню про Мааны.