Ак-Чечек

Случилось это давным-давно. В далёком краю, где девять рек сливаются в одну у подножья девяти высоких гор, рос чёрный кедр. И стоял под тем кедром шалаш.

А в шалаше жил древний старик. Кожа у него, словно кора у дуба. Но крепок ещё старик: верна рука и зорок глаз. Жили со стариком три его внучки, одна краше другой. Хоть весь Алтай обойди, а красивее трёх сестёр не найдёшь.

И вот ушёл старик в лес за дровами. И стоило ему сухое дерево срубить, как выпрыгнул из чащи страшный зверь. И схватил старика.
– Отпусти! – заплакал старик. – Всё, что у меня есть, отдам тебе!
– Поклянись жизнью своих близких! – приказал зверь. – А если ты нарушишь клятву, то они умрут!

Думал старик, что попросит зверь золото или его любимый лук, потому и поклялся. Но зверь захотел другое:
– Отдай мне любимую внучку!

Как ни горько было старику, но делать нечего – нужно выполнять обещание. Пришёл он домой и сказал внучкам:
– Пусть одна из вас к зверю уйдёт. Я слово дал.
– Ни за что. Я лучше в реку брошусь! – ответила старшая.
– А я лучше удавлюсь! – ответила средняя.

– Что ж, дедушка, – ответила младшая сестра Ак-Чечек, что значит Белый Цветок, – раз ты слово дал, то я пойду.
Заплакал старик от горя. И старшие сёстры тоже заплакали.

Долго зверь вёл Ак-Чечек через горы и долины, через реки и леса. И привёл он её на золотую поляну. А на краю той поляны стояло семь сопок. И были они сделаны словно из голубого льда.

Зверь подошёл к средней сопке и ударил по ней лапой. И обернулась сопка прекрасным дворцом. Без счёта в том дворце комнат, сам он из белого мрамора. А стены украшены лучшими коврами с далёкого юга.

На столах в том дворце полно угощений самых лучших, какие не всякий хан пробовал. А в одной комнате на стенах музыкальные инструменты висят. И сами по себе прекрасную музыку играют. А невидимый голос им подпевает.

Всего у Ак-Чечек вдоволь, всего ей хватает. Только вот не с кем ей словом обмолвиться. Голос и инструменты её не слушают, а снаружи её страшный зверь сторожит. Не даёт уйти.

Старшие сёстры вышли замуж за охотников. Вскоре затосковали они по младшей сестрёнке. И решили её проведать.
– Если умерла наша Ак-Чечек, мы её оплачем. А если жива, то заберём с собой, – сказали сёстры своим мужьям.
Наготовили сёстры много хмельного напитка араки, нажарили вкусного мяса.

Долго они скакали. Но всё-таки нашли золотую поляну. А зверь как услышал, что они близко, то ударил лапой. И превратился дворец в ветхий шалаш с облезлой шкурой.

– Бедная наша сестра, – сказали гостьи, когда увидели, как живёт Белый Цветок, – уезжай с нами. У нас такие быстрые кони, что и птица не догонит.
– Нет, мои любимые сёстры, – ответила Ак-Чечек, – я ведь слово дала.

Долго сёстры жалели свою Ак-Чечек, плакали с ней. А когда съели всё мясо и выпили всю араку, то сели на коней и ускакали.

Хан тех земель задумал старшего сына женить. И позвал всех-всех жителей на великий пир – великий "той", как говорят в тех краях. Даже Ак-Чечек пригласил.

И так стало девушке грустно, так печально на душе, что она впервые за долгие годы пожаловалась.
– Ах, не гулять мне со всеми добрыми людьми на пиру. Здесь, в краю лесном и диком, пропадёт моя девичья краса.

Услышал её плач страшный зверь, и сжалось от жалости его сердце. Он пришёл к ней.
– Прекрасная Ак-Чечек, ты была верна мне все эти годы. И я награжу тебя. Вот тебе золотой ключ от самого большого сундука. Всё, что в сундуке – твоё. Но обязательно возвращайся с пира. Иначе моё сердце не выдержит, и я умру!

Открыла девушка сундук и обомлела от удивления. В сундуке том горы золота – блестящего, как солнце. В сундуке том самоцветы – яркие, как месяц. В сундуке том одежды мягкие и белые – такой тонкой выделки, что только жене великого хана впору.

Оделась Ак-Чечек в лучшие одежды. Она и так была краше всех, а стала красивее луны и прекраснее зари. У ворот дворца ждал её чёрный конь такой стати, каких никто на всём Алтае не видывал.

Скачет Ак-Чечек по горам и долинам. И вдруг слышит – сзади конский топот и льётся над долиной песня:
Если стременем воду черпну,
Глотнешь ли?
Если на расстоянии дня пути ждать буду,
Придешь ли?

Обернулась Ак-Чечек, а сзади неё юноша. Такой статный и красивый, что у девушки сердце забилось, словно вольная птица в клетке. И в таких он был богатых и блестящих одеждах, что глазам больно смотреть на него.

Заговорил с ней юноша. Ак-Чечек отвечала ему, а сама и слов своих не слышала. И боялась смотреть в глаза юноше, только сапоги и видела.

Дальше они вдвоём поехали. А как пришли на пир, то всех поразили красотой своей. Парни все на Ак-Чечек смотрят, даже про трубки свои забыли. А девушки от юноши глаза не отводят, забыли и про сладости, и про араку.

– Если бы только наша Ак-Чечек тут была, этот юноша непременно взял бы её в жёны, – сказал дедушка Белого Цветка старшим внучкам. Вся их семья была на пиру, но они не узнали свою Ак-Чечек из-за богатого наряда.

Ак-Чечек так хотелось подойти к дедушке и сёстрам, что она даже заплакала. Но она знала, что они не отпустят её обратно к чудовищу. Ак-Чечек не могла так поступить со зверем, не могла предать его доверие. Ведь он был добр к ней и ей было жалко его.

А когда солнце село за дальние горы, Ак-Чечек вскочила на коня и отправилась домой. И снова услышала она конский топот за спиной и песню:
Если в ладонях воды принесу,
Отопьешь ли?
Если на расстоянии месяца пути умирать буду,
Вспомнишь ли?

В этот раз Ак-Чечек не остановилась. Как ей ни хотелось поговорить с прекрасным юношей, но она спешила домой. Ибо была верна своему слову.

– Что ты видела на пиру, прекрасная Ак-Чечек? – спросил зверь у девушки, когда она вернулась.
– Ничего не видела, кроме прекрасного юноши. Красивее месяца лицо его, он статный, как молодой барс, царские одежды на плечах его.

И тут встряхнулся страшный зверь. И упала с него чёрная шкура. Смотрит Ак-Чечек, а перед ней тот самый юноша!
– Прекрасная моя Ак-Чечек, мой любимый Белый Цветок! Злая ведьма заколдовала меня, но ты своей верностью разрушила её злые чары! Будь же отныне моей законной женой!

Тут заиграли инструменты и запел невидимый голос.
Ак-Чечек и её муж зажили во дворце счастливо и в согласии. А песни об их великой любви поют на Алтае по сей день.