Богдан Хмельницкий ч.1 "Начало восстания"

Во времена монголо-татарского ига все русские земли утратили независимость, попали под власть Золотой Орды. В 14-м веке пути Малой (южной) и Великой (северной) Руси разошлись. Север остался под Ордой, но сумел скинуть ярмо в 1480-м году. Объединённая под властью Москвы*, Великая Русь тяжким трудом и в пламени битв вернула былое величие. К середине 17-го века Русское царство уже превзошло могущество Киевской Руси, раскинувшись на восток до самого Тихого Океана.

*На картине – Москва 17-го века.

Малой Руси повезло меньше. После монголо-татарского владычества бывшие земли Киевского, Черниговского, Переяславского и Галицкого-Волынского княжеств угодили под власть Литвы или Польши. Многие западнорусские земли тоже были захвачены литовцами. В 16-м веке Литва объединилась* с Польшей в единое государство под названием Речь Посполитая - "Жечь Посполита", что дословно переводится как "общее дело", на латыни – "республика".

*На картине – Люблинская Уния (объединение), 1569 г.

Иго лати́нян оказалось тяжелее татаро-монгольского. Ведь татар интересовала в первую очередь дань, они ничего не имели против православной веры. А поляки-католики называли православных схизматиками, то есть еретиками. Русские в Речи Посполитой были людьми второго сорта. Даже на православных шляхтичей* польские паны* смотрели свысока. А простой православный народ, подневольных хлопов**, поляки и вовсе не считали людьми и называли "быдлом", что значит "скот". Работая от зари до зари, хлопы жили в голоде и беспросветной нищете, потому что паны всё у них отбирали. За любые провинности пан мог побить или даже казнить своего хлопа и ему ничего за это не было. Поляки любили сажать "быдло" на кол или привязывать к столбам.
*Шляхтич, пан – дворянин.
**Хлопы – холопы.

Как реакция на угнетение в степи сформировалось казачество – сообщество свободных воинов с центром на Запорожье*. Не единожды восставали казаки против панского ига, но всякий раз проигрывали. Польша в те времена была слишком сильна, в начале 17-го века поляки даже захватили Москву! С 1625-го по 1638-й год казаки поднимали 5 крупных восстаний, но всякий раз терпели поражение. Месть панов была невероятно жестока.

*Картина "Запорожцы пишут письмо турецкому султану", Илья Репин.

В 1648-м году на просторах Украины вспыхнуло очередное восстание, которому суждено было изменить судьбы России, Речи Посполитой и всей Европы. Главой этого восстания стал Богдан Зиновий Михайлович Хмельницкий – православный шляхтич, полковник казачьего войска. Казаки прозвали его "батько Хмель". Хмельницкий жил на Черкасщине*, владел небольшим хутором Суботовым.

*Черкасщина – современная Черкасская область.

Хмельницкий не сразу стал пророссийским деятелем. Вначале он верно служил польскому королю, воевал в его войске против Турции и даже против России. Но Богдан видел, как жестоко обращаются католики с православными, как угнетают народ. Его гнев на Польшу копился, и вскоре произошло событие, ставшее последней каплей.

Портрет Богдана Хмельницкого

Пока Хмельницкого не было дома, польский шляхтич Даниэль Чаплинский напал на Суботов. Он ограбил селение, убил младшего сына Хмельницкого, и увёл любимую женщину Богдана – полячку Елену (Гелену), с которой тот жил гражданским браком.

Чаплинский обвенчался с Еленой в католической церкви. После этого Хмельницкий ненадолго вернулся домой, и снова уехал на Сечь.
– У меня ушёл один день, чтобы завоевать хутор Хмельницкого и увести его женщину. За пять дней мы разрушим Запорожскую Сечь, я приведу Хмельницкого в Варшаву на аркане, как пса! – бахвалился Чаплинский как-то в церкви на службе.
– Не забывай, я стала твоей женой по доброй воле, – сказала Елена. – Если бы я не захотела, ты б не взял меня!

– Христиане! – воскликнул ксёндз после службы. – Схизмат Хмельницкий сбежал на Запорожскую Сечь*. Он разослал хлопов по всей Украине и призывает чернь восстать! Он собирает войско, чтобы поднять меч против Речи Посполитой!

Ксёндз этот приходился Елене родным дядей.

*Запорожская Сечь – центр украинского казачества, располагавшийся на островах за днепровскими порогами. Самый известный остров – Хортица. Сечь была хорошо укреплена.

– Рушение* на Хмельницкого! На кол схизматов! – сердито закричали прихожане, в большинстве своём польские шляхтичи, военные.

*Рушение – мобилизация, дворянское ополчение. Помимо дворян, в рушение входили зависимые от них крестьяне, а также некоторое количество вольных крестьян и мещан.

Ксёндз только того и ждал:
– Благословляю оружие ваше, панство! Очистите огнём Речь Посполитую от проклятой схизмы!

Паны одобрительно гудели, трясли саблями и пистолями. Великий коронный гетьман* Николай Потоцкий поднял булаву, все тут же затихли.

– Именем короля нашего Владислава, объявляю рушение на Сечь Запорожскую. Войско поведёт мой сын Стефан Потоцкий!

– Виват! Слава! – закричали паны.

*Великий коронный гетьман – главнокомандующий польскими войсками.

Стефану Потоцкому было в то время 24 года. У него не было никакого военного опыта, зато было очень много шляхетского гонору. Он весьма обрадовался приказу отца и был абсолютно уверен в быстрой победе над казаками.

После нападения на Суботов, Хмельницкий не сразу поехал на Сечь. Сначала он пытался свести счёты с Чаплинским цивилизованно, через суд. Но суд встал на сторону Чаплинского, так как он был католиком. Обозлённый на такую несправедливость, Богдан ускакал на Сечь в начале 1648-го года. Там его избрали гетьманом.

В те времена было 2 казачества: реестровое*, то есть официальное, стоявшее на службе польского короля; и нереестровое, с центром на Запорожской Сечи. Реестровых было во много раз меньше, чем нереестровых. Нереестровыми считались все казаки, не попавшие в реестр, по документам они числились холопами. Паны требовали, чтобы казаки ушли с Сечи в панские имения и работали на них. Казаки же считали себя людьми вольными, и ненавидели панов лютой ненавистью.

*На картине – реестровый казак.

Хмельницкому не пришлось долго уговаривать запорожцев – они с радостью согласились пойти войной на ляхов*. Казаки правили сабли, чинили телеги, запасались порохом.

*Ляхи – поляки.

Опанас – полковник и кошевой атаман* был ярым сторонником войны с Польшей. Он оказывал гетьману всяческую поддержку.

*Кошевой атаман, кошевой – военный глава Запорожской Сечи, избирался казаками на 1 год.

Прослышав о восстании Хмельницкого, крестьяне сбегали от панов на Сечь, чтобы стать казаками и отомстить жестоким хозявам.
– Тебя как зовут? – спросил дьяк Гаврило у очередного беглеца.
– Иваном, – ответил тот.
– Во Христа веруешь?
– Верую.
– Унией* не прельщался?
– Нет.
– Перекрестись!
*Церковная Уния – это объединение православной и католической церквей. Так было на словах, а на деле уния – это подчинение православной церкви Папе Римскому. Казаки были непримиримыми противниками унии и считали униатов предателями.

Православные христиане крестятся справа-налево, а католики – слева-направо. Так казаки отличали своих от чужих. Иван перекрестился справа-налево, то есть он был православным, своим.
– Последний вопрос, – строго сказал дьяк Гаврило. – Горилку* пьёшь?
– Пью, – со смехом ответил Иван.
– Истинно христианская душа! – обрадовался дьяк. – Ступай в третий курень**!
*Горилка – водка.
**Курень – подразделение запорожского войска.

Приходили на Сечь и старые, опытные казаки, которые уже много лет, как мирно жили в своих сёлах. Не смог остаться в стороне от восстания казак Шайтан, не раз ходивший в походы на турок и ляхов. Шайтан привёл и сына своего, Ивана. Отец и сын перебрались на остров вплавь, а не на лодке. Шайтан всё имущество завязал узлом на голове, а Иван одной рукой грёб, а другой тащил своё оружие.

– Шайтан! – радостно воскликнул кошевой Опанас. – А я уж думал, что ты давно отдал Богу душу. А что за детина с тобой?

– Здорово, Опанас! – обрадовался Шайтан. Это мой сын Иван. Для него любая сабля слишком лёгкая, поэтому он оковал довбню* железом и машет ей. А в той довбне без малого два пуда!

*Довбня – трамбовка, копёр, баба.

– А пусть покажет! – попросил Опанас.

Иван показал – он махал здоровенной двухпудовой дубиной, словно это была обычная палка. Все зрители отбежали подальше, чтобы ненароком не задел.

– Добрый казак! – восхитился Опанас. – Будем звать его Довбней. Пусть идёт в мой курень.

Одним из самых верных соратников Хмельницкого был полковник Иван Богун. Богун был храбрым и умелым полководцем, истинным рыцарем и непревзойдённым мечником. Он мог в одиночку уложить целый отряд опытных воинов! Простые казаки в нём души не чаяли.

Другом и соратником гетьмана также был опытный, поседевший в боях казак Тур. Тур пользовался у запорожцев огромным авторитетом, хотя он и не занимал высоких постов и не скопил богатств.

И всё же на Сечи было слишком мало воинов, чтобы бросить открытый вызов могучей Речи Посполитой. Поэтому самые старые казаки, от которых было уже немного толку в бою, взяли в руки музыкальные инструменты. Под видом кобзарей* они собрались идти по Украине, чтобы поднимать людей на восстание. Для них подготовили припасы, выделили лодки, чтобы перевезти их через Днепр.

*Кобзарь – бродячий певец и музыкант, сказитель.

– Прощайте, седые лыцари*! – с поклоном сказал кошевой Опанас у причала старым казакам. – Идите от села до села, по всей Украине пусть звенит ваша песня. Поднимайте народ на борьбу с панами. Пусть вырастут крылья у каждого, кто не хочет умирать хлопом!

*Лыцари – рыцари по-украински.

Седые казаки пошли по украинским городам, сёлам, деревням и хуторам. Их песни о прекрасной русской старине, о доблести, о вольной жизни проникали глубоко в народные сердца.

Воодушевившись, вспомнив славу и волю прежней Руси, крестьяне брали топоры, косы, рогатины. Они становились казаками и уходили на Сечь.

Поляки в отместку сжигали целые сёла.

Пойманных казаков они тоже сжигали или сажали на кол. Но казаки, люди могучей воли, не выказывали страха даже во время лютой казни.

– Плюйте им в очи! – кричали казаки друг другу с колов и костров. – Смейтесь ляхам в их собачьи морды!

Сжигаемые заживо, казаки смеялись. И от этого смеха кровь стыла в жилах даже у самых закоренелых убийц из польского воинства.

А воинство собралось немалое. Под началом Стефана Потоцкого шло около 30000 солдат.

– Не понимаю, почему король приказал воевать против быдла мечом? Я могу разогнать их кнутом! – высокомерно заявил Стефан Потоцкий.

Ехал в рядах рушения и Даниэль Чаплинский со своей женой Еленой, бывшей возлюбленной Хмельницкого.

– Кохана* моя, ясновельможная пани Елена, вот этой саблей я клянусь убить первого встречного казака. Я сделаю это в твою честь!

*Кохана – любимая по-польски и по-украински.

Поляки увидели впереди вооружённых людей и бросились к ним. А это были послы русского царя к польскому королю – боярин Пушкин и князь Трубецкой. Послы сокрушённо разглядывали казнённых казаков.
– И во время ига ханского, в час смертельный для русской земли, не знала Русь таких мук! – молвил боярин.

Стефан Потоцкий прискакал к русским послам и выяснил, кто они и куда едут.

– Повезло вам, схизматы, что вы послы! – процедил сквозь зубы Потоцкий. – Дорогу храбрым польским рыцарям!

По древнему обычаю, военные должны были пропустить послов, но Стефан Потоцкий в своём высокомерии плевал на обычаи. Все православные, в том числе князья и бояре, были для него недочеловеками.

Послы уступили дорогу, ведь их была горстка против армии.

– Ничего, ляхи, мы с вами за всё поквитаемся, – тихо сказал князь Трубецкой.

Не все на Сечи были рады войне с Польшей. В тихом месте, вдалеке от людских глаз, собралась казачья старшина – "достойные люди", как они называли себя. В их числе был казак Пивень, самый сильный кулачный боец Сечи, награбивший в походах много золота.

А также сотник Тыква.
– Богдан здесь всего месяц, а все уже на его стороне – Богун, Опанас, Тур и прочие, – жаловался сотник. – Если приедет Кривонос, то можно сразу тикать*, потому что точно начнётся поход на Польшу. Богдан хочет с Москвой дружить, а нам с Москвой не по пути, там царь строгий, за порядком следит. Вот бы нашим гетьманом стал ты, писарь Лизогуб!

*Тикать – убегать по-украински.

Писарь Лизогуб был главным заговорщиком. Он был хитёр, поэтому предпочитал оставаться в тени и при этом дёргать за ниточки, управляя такими, как сотник Тыква. Лизогуб давно мечтал о гетьманской булаве, но рядовые казаки его не любили. Они любили воинов, а не счетоводов.
– Не спешите, уважаемые, – сказал Лизогуб, – всему своё время. Сейчас против Хмельницкого нельзя выступать, все казаки за него. А что дальше будет – увидим.

Опасения старшины сбылись. На Сечь приехал ещё один прославленный полковник – Максим Кривонос. Он запомнился людям как защитник Православия, человек железной воли и нерушимых принципов. Полковник обратился к запорожцам на пристани:
– Дорогой смерти я шёл к вам, братья. От Нежина и до самого Киева Потоцкий вбил колы, на них гибнут наши люди!

Пришёл человек Хмельницкого и позвал Кривоноса на встречу.

– Передай, что Кривонос ждёт его здесь, – ответил полковник.

Хмельницкий не стал спорить и пришёл на пристань. Там уже собралось почти всё казачество.

– Слава гетьману! – закричали казаки.

– Ты звал меня, Максим, – сказал Хмельницкий.

– Не я один, мы все, – Кривонос показал рукой на казаков, – вся Украина звала тебя, батько Хмель! Но говорят в народе, что отправил ты послов к польскому королю. Говорят, что восстание хочешь отложить на год! Отвечай сейчас же, правда ли это?

– Ганьба!*, – сердито загудели казаки.

*Ганьба – позор по-украински.

Хмельницкий поднял булаву, все замолчали:
– И ты поверил слухам, Максим? Послов я и вправду отправил, только не к польскому королю, а к русскому царю, чтобы помог нам в борьбе с панами! В эту же ночь назначим день похода на ляхов!

Хмельницкий и Кривонос обнялись.
– Слава! Слава! – счастливо шумели казаки.

– Десять бочек горилки из моих личных запасов! – громко заявил Лизогуб, чтобы поднять себя в глазах рядового казачества. Это сработало.

– Слава Лизогубу! – закричали на радостях казаки.

Тут же выкатили бочки с горилкой и началось весёлое гулянье.