Тихий Дон, часть 2-я

Первая мировая война – крупнейший международный конфликт своего времени, охвативший большую часть мира. На одной стороне воевали страны Антанты – Франция, Англия и Россия (позже к ним присоединились США), на другой стороне воевали Центральные державы – Германия, Австрия, Турция и позже Болгария. У обоих сторон были союзники среди небольших государств, а также колонии, вынужденные участвовать в войне.

Боевые действия в Европе и мире

Россия добивалась контроля над проливами Босфор и Дарданеллы, чтобы черноморские корабли могли свободно проходить в Средиземное море. Кроме того, Россия требовала протектората над всеми балканскими славянами, чему яростно противилась Австрия. Россия также стремилась получить контроль над армянскими землями Восточной Турции. Сильной стороной российской армии была многочисленность, слабой – недостаток промышленных мощностей для производства оружия и боеприпасов.

Российская империя в 1914-м г.

Франция стремилась отыграться за поражение во Франко-Прусской войне 1871-го года. Кроме того, она хотела защитить свои колонии в Африке и Азии и преумножить их. У Франции была сильная авиация и вторая по численности армия Антанты после России.

Французский истребитель фирмы Ньюпо́р, 1917-й год

Британия хотела защитить свои колонии в Африке и Азии от посягательств Германии, а также завоевать новые земли. Британия видела в Германии основного конкурента. Стремительное развитие Германской империи ставило под сомнение индустриальное, морское и торговое первенство Британии в мире. Неоспоримым преимуществом Британии был лучший в мире флот.

«Барэм» – британский линкор типа «Куин Элизабет», супердредноут, спущен на воду в 1914-м году. Главный калибр – 381 мм.

Германия была самой могущественной из Центральных держав. Она стремилась потеснить Британию как ведущую мировую силу. Германия жаждала новых колоний в Азии и Африке. Она также хотела построить флот, не уступающий британскому, и планомерно приближалась к этой цели. Самой главной силой Германии была артиллерия, а ещё – подводные лодки.

Железнодорожное орудие калибра 38 см фирмы Крупп

Австро-Венгерская империя стремилась к полному контролю над Балканами, для чего ей нужно было вытеснить оттуда Россию. Слабой стороной австрийской армии была её многонациональность. Зачастую солдаты неавстрийского происхождения просто не понимали приказы своих немецкоговорящих офицеров-австрийцев.

Солдаты 28-го (чешского) пехотного полка

Османская империя стремилась предотвратить свой дальнейший распад, а также вернуть утраченные территории в Европе, Азии и Африке. Османская армия была самой слабой, плохо вооружённой и во всём зависела от Германии.

Турецкая армия в 1914-м году

Первая мировая война началась 28 июля 1914 года и продлилась 4 года. Она стоила жизни более 20 миллионам солдат и гражданских, и была самой кровавой войной в истории человечества. Больше жертв было только во Вторую мировую войну.

На Восточном фронте Первой мировой Россия воевала против австрийцев и немцев. Мелехов и другие казаки станицы Вёшенской были направлены на австрийский участок фронта. Конный казачий отряд выстроился в ожидании приказа. Прохор Зыков спросил у Гришки:
– Ты, Мелехов, не робеешь?

– А чего робеть?

– Ну как, ведь нынче, верно, в бой пойдём.

– Ну и пущай, – пожал плечами Гришка.

Подъесаул (*капитан в современной армии) Полковников блеснул шашкой и зычным голосом приказал:
– Сотня! Пики к бою, шашки вон! В атаку рысью марш-марш!

Казачья лава (*конный строй в 1-2 шеренги наподобие пехотной цепи) набрала разбег и обрушилась на австрийскую пехоту в неизвестной деревеньке.

Австрияки дрогнули и побежали.

Мелехов прицелился в одного австрийца и швырнул пику. Пика пробила человеческое тело насквозь, и на пол-аршина (*аршин – 71 см) вышла из груди. Австриец упал, а пика торчала из его спины, словно покосившийся флагшток.

Казаки ворвались в город на плечах отступающего противника. Ряды всадников расстроились, каждый теперь охотился на паникующего врага поодиночке или небольшими группками. Гришка догнал одного рослого австрийца и разрубил ему голову шашкой.

Мелехов слез с коня, уставился на лицо убитого им человека. Лицо показалось маленьким, а его выражение – испуганным, удивлённым, каким-то детским. Гришку замутило, стало так тяжело, будто покойник всем весом навалился ему на плечи.

– Эй ты, чего встал? – сердито крикнул незнакомый офицер и Гришка, словно в тумане, сел на коня.

Аксинья в это время нянчила ребёнка. Она почти непрестанно плакала, тоскуя по Гришке. Слёзы её капали то на пол, то в люльку к ребёнку.

Раздался стук, в комнату вошла Наталья.

– Отдай мужа, – с мукой в голосе попросила Наталья, сев на ступени в полном бессилии. – Ты жизнь мою сломила!

– Ишь ты, гадюка подколодная, – взъярилась Аксинья. – Ты первая у меня отняла Гришку! Знала, что он со мной живёт – зачем замуж шла? Я своё вернула. Он мой, у меня от него дитё. Хочешь отца забрать у дитяти? Да и на что ты ему, калека с кривой шеей? Ты ему и здоровая была не нужна! Не видать тебе Гришки, ступай!

Наталья, тяжело поднявшись, ушла. Она вышла за границы имения, упала на холмик и зарыдала горько и тяжко, как может рыдать только обманутая чистая душа.

Нехорошо, по-больному заплакала и дочка Аксиньи в люльке. Испугавшись за жизнь ребёнка, Аксинья взмолилась:
– Господи, только не отнимай её! Я грешная, меня покарай, но не ребёнка!

Но, как известно, пути господни неисповедимы. Дочка Гришки и Аксиньи Катюшка вскоре умерла от болезни. Аксинья сидела, вперившись в стену. Она бы хотела плакать дальше, потому что от слёз становится легче, но за последние дни выплакала уже все слёзы.

Тихонько вошёл дед Сашка, сел в углу на стул.

– Помянем ангелочка? – спросил дед, протягивая бутылку с водкой, но казачка промолчала. – Там барин молодой приехал. Ты пойди глянь, не надо ли чего.

Аксинья надела чепец и пошла работать, подавать Листницким на стол.

Вечером к ней зашёл Евгений. Он склонился над лежащей на кровати Аксиньей, чтобы утешить её:
– У тебя умерла дочурка. Ты очень изменилась, Аксюша. Напрасно ты себя изводишь, её уже не вернёшь. Ты молодая, у тебя ещё будут дети. Возьми себя в руки, смирись.

Евгений обнял Аксинию и поцеловал её, а та и не противилась, ей очень хотелось поскорее забыть горе.

Гришку за храбрость наградили Георгиевским крестом. Он также был ранен в голову, и его отправили в тыловой госпиталь в Воронеж. На соседней с ним койке лежал украинец Гара́нжа, революционер. Гаранжа взялся агитировать Гришку.

– Ну хорошо, ты говоришь, что людей гонят на смерть на потребу богатым, – горячился Гришка. – Ну а народ? Али он не понимает? Неужели некому выйти и объяснить людям по-простому?

– Посмотрел бы я, как бы ты вышел, – скривился украинец. – Мы шепчемся, как гуси в камыше. А только скажешь в голос – тебя под пулю!

– Так и что же делать? – допытывался Гришка. – Как быть?

– Кто меня с кручи толкает, того я толкну! – с мрачной решимостью ответил Гаранжа. – Надо не бояться повернуть оружие против того, кто тебя на смерть отправляет!

– То есть всё порушить, всё общество повернуть вверх ногами?

– Да!

Новая, злая правда Гаранжи постепенно разрушала все прежние представления Гришки о царе, о Родине, о казачьем долге.

Проездом в Воронеже остановилась особа царских кровей – родственник императора Николая 2-го. Он решил наведаться в госпиталь.

– Прошу сюда, ваше императорское высочество, – суетился заведующий госпиталем. – Вот донской казак, Георгиевский кавалер.

– Какой станицы? – скучающим тоном спросил царёв родственник, равнодушно разглядывая Гришку.

– Вёшенской.

– За что крест?

Тут Гришку взяла злоба. Он вспомнил всё, что за последнее время узнал от Гаранжи. Прежнее преклонение перед царём и его родичами окончательно испарилось. Гришка чувствовал себя так, как при встрече с врагом на фронте. Мысли смешались.– Я бы, мне бы по надобности, по малой нужде, – скомкано ответил Гришка, более не в силах выслуживаться перед царёвым родственником.

В свите заговорили по-английски. Если бы Гришка понимал английский, то наверняка набросился бы на придворных с кулаками, ведь те обозвали его животным.

– Ты каналья! – раскричался заведующий, когда особа императорских кровей покинула палату.

– Я тебе не каналья, гад! – закричал Гришка в ответ. – Тут вы герои, а на фронте вас нет! Отправьте меня домой!

– Отправим! – ответил заведующий. – Убирайся к чёрту!

Дома первым делом Гришка зашёл к деду Сашке, старому слуге Листницких.

– Как Аксинья? – спросил Гришка, поздоровавшись со стариком.

– Схоронила Катюшку, а так всё слава богу. Горничная.

– Ну рассказывай, чего мнёшься! – заподозрил неладное казак.

– Змею ты грел, Гришка. Она свалялась с Евгением. Баба – она что кошка, кто погладит, к тому ластится. А ты не верь им, веры не давай.

Гришка нагрянул домой. Аксинья вздрогнула, увидев его, но потом сразу заулыбалась, обняла:
– Любимый мой! А я уснула, не ждала. Ты чего дрожишь?

– Озяб.

– А я тебя и не ждала, – щебетала Аксинья, накрывая на стол и прихорашиваясь. – Давно не писал, думала, не приедешь.

– Не похожа ты на горничную, – сказал Гришка, разглядывая новые дорогие вещи, – скорее на экономку (*служанка, которая заведует домашним хозяйством в имении).

– Ой, Гришенька, а давай я тебя разую? - предложила Аксинья.

Она посмотрела в глаза Гришки и поняла – он знает. Аксинья упала ему на колени, зарыдала.

– Чего кричишь, али не рада мне? – спросил спокойно казак.

Утром Григорий встретился на крыльце с генералом.

– Вот он, Георгиевский кавалер! – торжественно произнёс Листницкий. – Возмужал-то как! Надолго к нам?

– На две недели.

– Сочувствую тебе, Григорий, по поводу кончины дочки. На всё воля божья.

Из дома вышел Евгений. Он помрачнел, увидев Гришку, но сделал вид, что всё в порядке.

– А, Григорий, здравствуй! – сказал младший Листницкий, а потом окрикнул кучера. – Никитич, подавай бричку!

– Ваше благородие, а можно я вас прокачу, по старой памяти? – спросил Мелехов, когда подъехал экипаж.

– Прокати, получишь на чай!

– Премного вами довольны. Спасибо, что Аксинью не забываете, кусок даёте.

На полпути Гришка остановил коня, подошёл к Листницкому с кнутом в руке.– Ты что? – удивился Евгений.– А вот что! – закричал казак и давай стегать барина куда ни попадя.– Это за меня! Это за Аксинью! – приговаривал Мелехов.

Гришка вернулся в имение и дважды ударил кнутом Аксинью. Затем молча пошёл прочь.

– Гриша! – закричала Аксинья, побежала за казаком. – Прости!

Но казак не остановился, не обернулся.

Впервые за долгие-долгие месяцы Григорий Мелехов переступил порог отчего дома. Наталья, не веря своему счастью, бросилась мужу на шею. А он обнял её крепко-крепко, как никогда ещё не обнимал.