Демидовы ч.1 "Путь к Уралу"

В допетровские времена на Руси почти не было своего железа. Чтобы делать оружие, доспехи, кухонные ножи, плуги и всё остальное приходилось закупать втридорога готовое железо или руду за рубежом. У России даже выхода к морю не было, и торговля шла через посредников. Молодой царь Пётр Алексеевич как раз начал войну со Швецией, чтобы получить выход к морю. В битве под Нарвой в 1700-м году шведы вдребезги разбили русских. Мы потеряли половину войска и все до единой пушки. Нехватка железа стала буквально гибельной для страны.

Картина "Победа шведов в битве при Нарве", Густав Седерстрём, 1910

Примерно в то же время в России приключилась и огромная радость – нашли богатейшие залежи железной руды на Урале. Царь Пётр повелел поставить казённый завод на Нейве-реке.

Огромную роль в освоении сказочно богатых недр Урала предстояло сыграть семье Демидовых. Эта история – о них.

На картинке – река Не́йва, Свердловская область

Никита Демидов*, тульский промышленник и оружейник, с удивлением крутил в руках железный брусок. Это железо выплавили из недавно найденной уральской руды. Урал тогда был территорией почти неисследованной, слабо обжитой.
– Знатное железо, – изрёк в итоге Демидов. – По всем статьям лучше нашего. Много на Камне** такой руды?
– Много, – с мечтательной улыбкой ответил Пантелей, сибиряк-рудознатец***. – Целые горы железа. А лес какой – сплошь лиственницы в три обхвата! Не зря государь там завод поставил.

*По документам – Никита Демидович Антуфьев.
**Камень – старинное название Урала.
***Рудознатец – знаток рудного дела, разведчик полезных ископаемых.

Царь Пётр Алексеич и его верный друг и соратник Александр Данилыч Меншиков собрали купцов и промышленников для разговора о поставках оружия и припасов для армии. Купцы жаловались, что государь ставит низкие цены, что они несут убытки. Меншиков рассердился:
– А Россия вам побоку? Только б в своём хлеву было тепло и сытно?

– Ты нас не срамоти, – выступил вперёд Никита Демидов. – Ишь, нашёлся пёс с бугра. Коли приехал за делом, так и говори по делу!

Царь Пётр взял в руки ружьё. Купцы опасливо отступили – подумали было, что Пётр в них стрелять будет.

– За каждую фузею* платим иноземцам по 12 целковых**. Но денег в казне нынче нет. А оборонять страну надо! – сказал царь.

*Фузея – ружьё.
**Целковый – серебряный рубль.

Купцы возмущались. Некоторые даже смеялись с издёвкой:
– Профукали денежки?

– Проплясали на машкерадах* своих бесовских?

– А теперича, значит, к нам за помощью?

*Машкерад – маскарад.

– Я возьмусь! – заявил Никита Демидов. – Цену ставлю 1 рубль 2 гривенника* за фузею!

Купцы ахнули – цена была слишком низкой. Прибыли с такой сделки получить было невозможно. Так зачем это Демидову?

*Гривенник – 10 копеек.

Чтобы проверить Демидова, царь подошёл к нему, протянул пистолет:
– Сможешь починить?

– Сам мастер Кухенрейтер делал, – важно добавил Меншиков.

– Ну и что? Он славный мастер, но и нас не в дровах нашли. Сделаю, – сказал Демидов.

– Ну смотри, – молвил царь, – у меня с хвастунами разговор короткий.

– Что попросишь за цену плёвую на фузеи? – спросил Пётр у Никиты.

– Царь-батюшка, заводишко на реке Нейве отдай мне в наём*, – сказал Демидов.

Царь поинтересовался, как зовут оружейника, тот представился.

– Жадный ты, дерзкий, Демидов, – сказал Пётр. – Делай фузеи! Приеду, проверю!

*Взять завод в наём – получить его в управление, в распоряжение, а за это отдавать казне часть прибыли.

Про завод уральский царь промолчал, и ушёл.
– Выходит, что ты и есть тот пёс с бугра, – сказал Меншиков.

Купцы рассмеялись, а Демидов, расстроенный, опустил голову.

У Никиты Демидова было три сына. Старший и средний были знатными кузнецами, умелыми оружейниками. Они с детства трудились в кузнице с отцом, перенимали его знания. Работали с усердием, в охотку – любили своё дело. Старшего сына звали Акинфий.

Среднего звали Григорий. Ну а младший, Никита, к этому времени был ещё ребёнком.

Акинфий с отрочества был влюблён в красавицу Марью, а та любила его. Они встречались при любой возможности.

– Что так долго не приходил, Акинфушка? Аль другую нашёл? – спросила в лесу Марья.

– Всё отец с фузеями. Трудимся себе в убыток с утра до ночи, – вздохнул Акинфий.

– Отец меня женить грозит, – сказал Акинфий Марье. – Пойдёшь за меня?

– На что я, сирота-бесприданница, твоему отцу? Он в богачи хочет выбиться, – сказала Марья и побежала домой.

– Жди сватов! – крикнул в догонку Акинфий.

Через несколько дней Пётр 1-й и Меншиков заглянули в гости к Демидову, чтобы проверить пистолет. Никита же всё время думал о заводе, он поднёс царю в подарок блюдце и чашу, и сказал:
– Железо непростое, уральское.

– Хитёр Демидов! – восхитился царь. – Гнёт свою линию. Может, отдать ему завод?

– А деньги есть у него? – спросил Меншиков.

– Нет денег, – опечалился Демидов. – Фузеи себе в убыток делаю.

– Сам цену назначил, – сказал царь. – За язык тебя никто не тянул.

Акинфий вручил царю пистолет – тот самый, который царь отдал на починку.

– Алексашка, заряжай! – обрадовался царь.

– Шли бы вы, царь-батюшка, стрелять на улицу, там сподручнее, – посоветовал Пантелей.

Царь и Меншиков пошли стрелять на улицу. Раздавался один выстрел за другим.

– Сам, говорит, цену назначил, – сердито сказал Никита. – И чего стреляет столько? Мажет, что ли?

– Нечто государи мажут? – возразил Пантелей. – У их глаз, как у орла! Оружие, видать, дрянь.

Демидов решил, что царь много стреляет из-за того, что не может попасть в цель. Если пистолет царю не понравится – не видать Демидовым завода. Получается, что они зря потратили столько времени на фузеи и понесли такие убытки! Никита был человеком крутого нрава, неудача его сильно разозлила. А тут ещё Пантелей целый день умничает, самого царя осмелился на улицу выгнать.
– А ведь вся эта история уральская с Пантелея и началась! – в гневе молвил Никита. – Держи его, сынки!

Акинфий с Григорием уже было направились к рудознатцу, но в дом вбежал довольный Пётр.

– Бьёт, как по заказу! – с восхищением воскликнул царь, тряся пистолетом. – Как починил Демидыч? Ведь сам Кухенрейтер делал!

– Не я чинил, а сын мой Акинфий, – ответил Никита.

– Молодец! – царь похвалил сына Никиты Демидова.

Акинфий достал из-за пазухи второй, точно такой же, пистолет:
– То был мой пистолет, царь-батюшка, сам делал. А вот этот – Кухенрейтера. Тут курочек поломался и пружина. Плёвое дело!

Царь на радостях обнял и расцеловал Акинфия.

Меншиков предложил спеть:
– Душа просит!

– Давай, Никита! – велел царь.

Никита играл на балалайке, Акинфий и Григорий пели народную песню про гриб-боровик. К ним подключился Пантелей, а потом и царь с Меншиковым не выдержали и тоже запели.

Даже во время веселья Никита не забывал об уральском заводе. И вот он решил воспользоваться хорошим настроением царя, бухнулся ему в ноги:
– Государь, а если сыщем деньги, пожалуешь заводик?

– Где сыщешь-то? – спросил Меншиков.

Никита велел сыну Акинфию пасть на колени перед царём. Тот пал.

– Помоги, царь-батюшка, сынка старшего женить. Есть у купца Коробкова дочь-красавица на выданье, Евдокия. Коробков за неё приданое щедрое даёт. Купец он богатейший, у него вся Тула в должниках. Тебе, чай, не откажет, – попросил Никита.

– Бать! – возмутился было Акинфий, ведь он собирался на Марье жениться.

Но Никита ткнул сына кулаком – молчи, мол.

Тут же поехали к Коробкову. Сосватал царь купеческую дочь. А как вышли на улицу, Пётр Алексеевич сказал Демидову:
– Ну, Никита Демидыч, жду от тебя добрые ружья и пушки с Урала. Твой завод. О своей корысти меньше думай, о народе и Отечестве думай, ибо ты теперь человек государственный. Не жадничай, людей работных не зобижай. Будет тебе не от меня, от всего Отечества благодарность! Чуешь?

– Чую, – ответил Демидов.

Царь сел в карету и уехал.

В кузнице, во время работы, Акинфий наконец высказал отцу всё, что думал о женитьбе не по любви, по расчёту:
– Это что – меня не спросясь, как быка на верёвке, повели? У меня тоже сердце есть!

– Запомни, сын, – ответил Никита. – Если хозяином хочешь стать, то поступать нужно не как сердце велит, а как башке требуется.

– Я хочу по сердцу жить! – воскликнул Акинфий.

– Поживём – увидим, – сказал отец.

Никита не послушал сына. Не мешкая, в ближайшие дни, сыграли свадьбу. Коробков был богач знатный, да и Никита Демидыч не бедствовал, так что столы ломились от угощений.

– Как отгуляем, Акинфий на Урал двинет, дело начинать, – сказал свату Никита.

– Ох и пройдоха ты, Демидыч! – ответил Коробков. – Ежели б не царь, шиш бы ты Евдокию получил!

Красавица-невеста улыбнулась Акинфию:
– Детишек хочется, мальчика и девочку. Мальчика – в кузницу, твоё дело постигать. А девочка мне помощницей будет!

– Душно мне! – ответил Акинфий и выскочил из дома.

Акинфий прибежал к Марье:
– Прости, Марьюшка! Люблю я тебя, но отец силком заставил за Евдокию выйти. Всё из-за денег!

– Оставь меня, грех это – целоваться с женатым! – попыталась отстраниться Марья.

– Беда не приходит одна, Марьюшка! Посылает отец на Урал. Свидимся ли?

Домой Акинфий вернулся утром. Отец с порога ударил его и накричал за то, что Акинфий ушёл с собственной свадьбы:
– Такая твоя свадьба? Ты кто – христианин или басурман турецкий?

– Это твоя свадьба, отец! – не выдержал Акинфий. – Обженил меня на заводе уральском!

Никита взял нагайку и крепко проучил сына. А тот молча терпел.

Вот так начиналась история покорения Урала Демидовыми.