Белеет парус одинокий. Часть первая

Российская империя в начале 20-го века пребывала в глубоком кризисе. Страна отставала от Запада в развитии промышленности, науки и образования. Более того, Россия по-прежнему оставалась самодержавной страной – то есть всей властью обладал один только царь-император. И делиться своей властью он не собирался. А простые люди требовали перемен, они хотели достойных зарплат, равенства, уважения, права голоса.

Царь и самодержец всея Руси Николай 2-й Александрович

В это же непростое время на Дальнем Востоке бушевала Русско-японская война. Она забирала десятки тысяч жизней. При этом обычные люди никак не могли понять, почему они должны умирать на чужбине, умирать из-за того, что царь хочет завладеть Маньчжурией и Кореей? Ситуация усугублялась тем, что в военном командовании было много придворных и родственников царя, но мало талантливых полководцев. Всё шло к позорному поражению.

Батарея в осаждённом японцами Порт-Артуре

Вместо того, чтобы прислушаться к народу и срочно начать реформы, царь начал закручивать гайки. Жандармы забирали людей при малейшем подозрении. Развелось множество доносчиков, распространялась атмосфера страха. Однако, вопреки замыслам правительства, народ не склонил голову, а наоборот – восстал. В начале 1905-го года вспыхнули волнения, которые позже назовут Первой русской революцией. По всей стране начались забастовки. Кое-где разгорелись вооружённые мятежи.

Петербург, 12 января 1905 г. Митинг у здания Петербургского университета

Несмотря на бурные события, жизнь на Юге России шла своим чередом. Петька Бачей с отцом Василием Петровичем и младшим братом Павликом сели на пароход "Тургенев". Они возвращались в Одессу с отдыха на даче.

Одесса на карте Российской империи. Кстати говоря, Одесса тогда была 4-м по численности населения российским городом, уступая лишь Москве, Санкт-Петербургу и Варшаве. А если не считать Варшаву, то третьим!

Москва

Одесса

Не успел "Тургенев" отойти от причала, как на берег прискакали жандармы и велели капитану вернуться. Делать нечего – пришлось моряку выполнить приказ.

Жандармы ловили беглого матроса с "Потёмкина", Родиона Жукова. Жуков действительно был на борту и лихорадочно искал, где бы укрыться от сыщиков.

На корабле шёл обыск, на палубе стало шумно и тесно. Семья Бачеев спустилась в каюту. Василий Петрович возился с Павликом, а Петька в это время скучал, глядел в пол. В последнее время отец куда больше занимался Павликом, чем им. Оно и понятно – за малышом нужен глаз да глаз, он ведь мало что пока понимает. И всё равно Петьке было обидно.

– Немыслимо, – удивился отец, посмотрев на бездельничающего старшего сына. – У человека на носу экзамен в гимназию, а он скучает! Расскажи-ка стихотворение наизусть!

Петька вскочил с дивана, воодушевлённый – вот и дело нашлось! Он бойко, с выражением декламировал:
– Стихотворение М. Ю. Лермонтова "Белеет парус одинокий".

Белеет парус одинокой
В тумане моря голубом!..
Что ищет он в стране далекой?
Что кинул он в краю родном?...

Играют волны — ветер свищет,
И мачта гнется и скрыпит…
Увы! он счастия не ищет
И не от счастия бежит!

Матросу повезло, ведь Василий Петрович Бачей сочувствовал борьбе народа за лучшую жизнь. Буквально через минуту после Жукова, в каюту бесцеремонно вошли жандармы.

– Кто такие? – грозно спросил командир жандармов у пассажиров.

– Дачники, – ответил Василий Петрович.

– Да мне что с этого, паспорт покаж!

– Как вы смеете разговаривать со мной в таком тоне? – разозлился обычно мирный и спокойный Василий Петрович. – Я преподаватель среднеучебных заведений, коллежский советник Василий Петрович Бачей, со мной мои дети Пётр и Павел. А вы – грубиян и невежа, убирайтесь вон!

Коллежский советник – чин 6-го класса в Табели о рангах, что соответствует армейскому полковнику. Жандарм не стал связываться с человеком, который намного выше его по рангу. Он попросил прощения и покинул каюту.

Жандармы сошли с парохода и "Тургенев" наконец отчалил. Однако на борту остался Усатый – шпик, агент тайной полиции. Шпики не носили мундиров. Они тёрлись в толпе, подслушивали разговоры, выявляли недовольных, следили за подозреваемыми и при необходимости задерживали их. Вот и Усатый бродил по палубе, выискивая среди простого люда революционера Жукова.

Тем временем пароход приближался к Одессе. Петька с палубы увидел рыбацкую лодку, в которой был Гаврик со своим дедушкой. Гаврик был старинным другом Петьки.

– Гаврик! – обрадовался Петька.

– Петька! – закричал в ответ Гаврик и помахал рукой. – Перемёты нам не порвите!

Перемёт – рыболовная снасть, длинная верёвка с крючками и наживой.

Жуков покинул каюту Бачеев сразу после ухода жандармов. Он думал, что опасность миновала, и лёг на палубе в тенёчке. Там его и нашёл Усатый. Матрос бросился наутёк, а шпик – за ним. Они бегали по палубе, пока Усатый не прижал Жукова к борту на корме.

– Попался, Родион Жуков! Стой и не дёргайся! – в руках шпика возник пистолет.

Жуков был не из трусливых. Он забрал у шпика зонтик и ударил его по голове, а затем прыгнул в воду.

Петька всё это отлично видел с верхней палубы.

Жуков кое-как доплыл до лодки Гаврика и ухватился за борт.

– А ну не балуй, отцепляйся! – недовольно сказал мальчик.

Но до берега было далеко, а у Жукова совсем не осталось сил. Поэтому дедушка и Гаврик помогли матросу влезть в лодку.

– Не показывайте меня людям! Сховайте, не то меня повесят! – попросил матрос.

Гаврик с дедушкой жили в хибарке на самом берегу моря, в отдалении от соседей. Они спрятали матроса у себя. Тот едва добрался до кровати и тут же уснул – сказалось напряжение и усталость.

На другое утро Гаврик взял полную корзину с рыбой и пошёл на Привоз – самый знаменитый базар Одессы. Порядки здесь были такие, что рыбак не мог продавать свой улов людям. Он должен был сдать всё оптом перекупке, а уж она будет торговать.

Перекупка мадам Стороженко достала из корзины Гаврика двух бычков. Они были крупные, едва помещались в её ладонях.

– И вы хотите мне сказать, что это бычки? Это не бычки, это воши! – беспардонно заявила перекупка. – Здесь совсем нечего жарить! Ладно, возьму у тебя рыбу, но только по доброте душевной. Бери 60 копеек. Хотя нет, вы с дедом должны мне рупь сорок. Я заберу всю рыбу и вы мне будете должны ещё 80 копеек!

Мадам Стороженко пересыпала себе весь улов и вернула мальчику пустую корзину.

Большой морской бычок или бычок-кругляш входит в семейство Бычковые. Эта рыба достигает в длину 27 см и весит до 250 грамм.

Гаврик расстроился, но тут к нему подбежал Петька и потащил в сторонку.
– Что с нами было на пароходе, не можешь представить! – возбуждённо сказал Петька. – Он как ударит его зонтиком по морде, а тот с пистолетом: "Стой! Стой!" Можешь мне наплевать в глаза, если я брешу! Потом он вскочил на перила и прыг в воду – брызги были до 4-го этажа!

– А он был с якорем на руке?

– Да. Откуда ты знаешь?

И Петька, и Гаврик запомнили татуировку на руке Жукова – якорь. Гаврик не рассказал другу про Жукова – тот очень просил никому не говорить.

Тут Гаврик увидел знакомых мальчишек.

– Они в ушки играют! – обрадовался Гаврик. – Пойдём к ним!

– Но я не умею играть.

– Не дрейфь, я научу!

Ушки – это металлические пуговицы с загнутыми внутрь петельками. Подходят пуговицы от любых мундиров. Ушки кладутся на землю, а игроки становятся на расстоянии в несколько шагов от них и бросают к ним свои би́тки. Би́тка – небольшая металлическая пластинка, вроде расплющенной на рельсах монетки. Чья би́тка упадёт ближе к ушкам, тот и бьёт по ним первый. Если от удара биткой ушко перевернулось, то игрок забирает его себе. Ушки стоят денег, и в любой уличной компании можно обменять ушки на деньги, а деньги – на ушки.

Гаврик был опытным и удачливым игроком, он почти всегда выигрывал. В ушки он зарабатывал больше, чем на рыбной ловле. Гаврик деловито подсел к игрокам, сделал ставку – несколько ушек, и начал бить:
– Моя! Снова моя! И это моя! Опа, а теперь всё моё!

Ушки с земли перекочевали в карман Гаврика.

Петьке очень захотелось поиграть. Гаврик поставил на землю пару ушек, чтобы друг попробовал. Но битка, запущенная неумелой рукой Петьки, лишь скользнула по пуговкам, даже не думая переворачивать их.

– Гавр, не будь вредный, дай на разживу десятку ушек! – протянул ладонь Петька.

– Не лапай – не купишь! Ушки денег стоят, – важно ответил Гаврик.

– Ладно, подожди здесь, я домой за деньгами!

В душе у Петьки проснулось новое, нехорошее чувство – жажда сделать ставку и выиграть. Такое чувство превращает людей в азартных игроков – это словно болезнь, от которой не помогут микстуры и таблетки. Конечно, Петька ещё не знал этого, а потому и не переживал. Он со всех ног бросился домой.

Гаврик же услышал, как кто-то стреляет в тире из револьвера и побежал посмотреть. Стрелял Усатый. Шпик пытался разузнать у владельца лавки про матроса, который спрыгнул вчера с "Тургенева". Однако владелец отмалчивался. Гаврик понял, что речь идёт о Жукове, но не убежал. Он наивно решил, что сможет что-нибудь поиметь с Усатого, а потом обмануть его.

Шпик повернулся к Гаврику:
– Ты тутошний?

– Ага.

– Рыбацкий?

– Да.

Усатый обрадовался. Он узнал имя мальчика и предложил ему стрельнуть.

– Дяденька, а вы надо мной не смеётесь? – недоверчиво спросил Гаврик.

Шпик усмехнулся и положил на стойку монету. Хозяин тут же зарядил ружьё и дал его Гаврику. Мальчик поводил стволом по мишеням, но так и не выстрелил.

– Дяденька, а угостите меня лучше содовой с сиропом! Вам дешевле выйдет! – предложил хитрец Гаврик.

– Хорошо! – Усатый забрал монету, а Гаврик положил ружьё на место.

Гаврик выпил большой стакан содовой с малиновым сиропом и довольно вытер губы:
– Спасибо, дяденька! С роду такой вкусной не пробовал!

– Скажи, Гаврюха, а ты вчера рыбачил?

– Да.

– А пароход "Тургенев" видел?

– Ага.

– А видел, как с него человек спрыгнул?

Мальчик по-прежнему был уверен, что сумеет обмануть шпика.
– Человек спрыгнул? – переспросил Гаврик. – Конечно видел! Брызги до четвёртого этажа поднялись!

– А не брешешь?

– Вот те крест истинный! Чтобы мне в жизни счастья не видать! Человек тот поплыл в размашку, а потом его шаланда подняла – наполовину синяя, наполовину красная, под парусом. "Соня" называется. Она из Люстдо́рфа (немецкое поселение неподалёку от Одессы, сейчас часть Одессы).

Усатый записал название лодки в блокнот.

Шпик сделал вид, что поверил, и побежал в сторону Люстдорфа. Но на самом деле он спрятался за первой же телегой, и стал незаметно наблюдать за Гавриком.

Гаврик был абсолютно уверен, что перехитрил шпика, направил его по ложному следу. Как только Усатый исчез из виду, Гаврик, очень довольный собой, пошёл домой.

А Усатый тайком последовал за ним.

Вот к чему приводит недооценка противника и переоценка самого себя.

Петька в это время искал дома деньги по карманам своих вещей. Но как назло, там ни одной монетки не завалялось. Тогда он попросил у отца:
– Папочка, дай 5 копеек!

– Для чего?

– Очень нужно! Шоколадку хочу купить!

– Прекрасно, против этого трудно что-либо возразить, – сказал отец и достал из кармана целых две шоколадки. – Выбирай, какую тебе.

Петька взял плитку и вышел из комнаты. Настроение испортилось. Там игра ждёт, а он тут с шоколадкой. Что же делать?

Тут взгляд Петьки упал на шкаф, в котором висел отцовский мундир. Эй, да ведь это целая куча ушек! Нужно взять несколько штук для игры. Наверняка он быстро научиться играть, станет выигрывать и вернёт пуговки на место. Отец ничего и не заметит.

Петька оторвал от мундира несколько пуговок и побежал на Привоз.

Но ни Гаврика, ни других мальчишек на месте не оказалось.

Гаврик как раз пришёл домой. Матрос ворочался и разговаривал во сне. Мальчик только две фразы разобрал – "Башенная, огонь!" и "Комитет разберётся".

Жуков проснулся.

– Дяденька, про вас на рынке один усатый выспрашивал. Наверное, из сыскного отделения! – сообщил Гаврик.

Жуков вскочил.

– Да не бойтесь, спите дальше. Я его по ложному следу пустил, в Люстдорф отправил, – махнул рукой Гаврик.

Матрос успокоился и снова лёг.

Гаврик, конечно же, не знал, что Усатый проследил за ним до самого дома. Шпик видел, как Гаврик открывает двери. Он записал адрес и отправился за подмогой.

В дом вошёл подвыпивший дедушка. Он пытался забрать у мадам Стороженко деньги за улов, но ничего не вышло, и тогда он с горя зашёл в кабак.

– Спит? – указал дедушка на матроса.

– Да. Про какой-то комитет болтал. Пойду к Терентию, он в этом лучше нас понимает.

– Иди, внучек!

Терентий – старший брат Гаврика, у него уже своя семья есть.

По дороге Гаврик наткнулся на Петьку. Тот стоял у витрины и разглядывал мундир гимназиста. Уже завтра он впервые наденет такой же.

– Сыграем? – спросил Петька, показывая отцовские пуговки.

– Некогда. Дело есть на Ближних Мельницах. Слушай, а на пароходе за тем матросом бегал усатый такой, в белом костюме?

– Да. Откуда знаешь?

Гаврик схватил Петьку за рубаху:
– Поклянись, что не скажешь никому! Землю ешь!

Петька прочувствовал важность момента, взял горсть земли и проглотил её. Гаврик собирался рассказать другу о том, что Родион Жуков у него дома прячется, но тут мимо них конные полицейские провели забастовщиков. Гаврик подумал, что если Петька проболтается, то и его с дедушкой вот так поведут в тюрьму, а Жукова вообще повесят. И не стал рассказывать.

Петька обиделся было, но быстро остыл. Они пошли к Терентию вдвоём. Гаврик подвёл друга к старшему брату.

– Это кто? – спросил Терентий.

– Петька с Канатной, учителя сын. Он свой, ничего.

А потом Гаврик познакомил друга с племянницами – ровесницей Мотей и младенцем Женечкой.

– Мальчик, а хотите посмотреть японские картинки? – предложила Мотя Петьке.

– Конечно хочу!

Они пошли смотреть смешные карикатуры на тему русско-японской войны.

Прошло немного времени и жена Терентия позвала их кушать кулиш – традиционное блюдо Южной России. Петька с радостью согласился. А Гаврик и Терентий ушли – сказали, что срочное дело есть.

Гаврик пришёл домой с Терентием.

– Здравствуйте, диду. Вот, парус вам принёс, как обещал, – Терентий протянул дедушке свёрток. – Шёл мимо, дай думаю до родни зайду. Эй, да у вас тут кто-то есть? Здравствуйте. Вы Родион Жуков?

– Допустим, – Жуков насторожился, приготовился драться или бежать.

– Вы не бойтесь, я Терентий. Могу вас до комитету свести.

– Чем докажешь?

– Илья Борисович, заходи!

В хату вошёл человек в мундире. Он внимательно присмотрелся к Жукову:
– Помню его, видел в карауле!

– Факт! – просиял Родион, он тоже узнал Илью Борисовича.

Приятели пожали руки.

– Мы вам одежду принесли, – сказал Илья Борисович. – Переодевайтесь. А ты, Гаврюха, бегом на улицу, проверь, нет ли слежки.

Гаврик бросился из дому. Снаружи он наткнулся на Усатого и городовых (полицейских). Шпик крепко схватил мальчика.

– Пустите! – заорал Гаврик. – Тикайте, братцы!

– Молчи! – воскликнул шпик и несколько раз ударил мальчика.

Революционеры услышали крики и бросились из дома. На улице их поджидало несколько городовых. Жуков с товарищами сдаваться не собирались, завязалась драка.

Беглецы сумели прорваться и ринулись по отвесной тропе вниз, к морю. Там неподалёку был вход в катакомбы, а в катакомбах уйти от погони нетрудно.

– Обыскать берег, живьём брать! – донеслось сверху, это орал Усатый.

Но было уже поздно – революционеры скрылись. А Гаврика швырнули в хибарку, к дедушке.

Через минуту к ним ворвался полицейский офицер и стал допрашивать дедушку:
– Кто у тебя прятался? Имена!

– Не могу знать!

Тогда полицейский схватил старика за грудки и ударил, но тот молчал. Офицер начал избивать несчастного рыбака – сильно, наотмашь. Однако дедушка держался стойко, не сказал ни слова.

– Дядя, не бейте, он же старик! – заплакал Гаврик.

Офицер перестал бить дедушку, но не потому, что ему стало жалко старого человека, а потому что устал и спешил домой.

Едва живого, старика увели в участок.

Летом 1905-го года волнения в России достигли пика. Забастовочное движение приобрело невиданный размах – бастовало два миллиона человек! В их числе – работники железной дороги, что было особенно чувствительно для правительства. На фотографии – антиправительственная демонстрация в Одессе в июне 1905-го года.

Все меры по подавлению беспорядков давали обратный результат – люди злились ещё сильнее.

Даже до царского правительства стало доходить – пора что-то менять.