Павел Петрович, оболганный царь-реформатор

Царь Павел Петрович долгое время оставался забытым, задвинутым на задворки истории, оболганным правителем. Официальная история объявила его деспотом и безумцем. Его благие начинания замалчивались, а его ошибки преувеличивались стократно. Его честность выдавалась за глупость, доброта – за слабость, справедливость – за тиранию. Его реформы, столь нужные Отечеству, были приравнены к преступлениям и прихотям сумасшедшего.

К счастью, теперь мы можем познакомиться с правдивой историей императора России Павла Петровича.

Павел был сыном Петра Фёдоровича и Екатерины Алексеевны. В 1762-м году Пётр Фёдорович стал царём, но правил всего полгода.

Коронационный портрет императора Петра 3-го Фёдоровича работы Л. К. Пфандцельта

Екатерина Алексеевна организовала заговор и убила своего мужа, после чего провозгласила себя императрицей Екатериной Второй. По тогдашним нормам, она должна была править только до совершеннолетия наследника Павла Петровича. Но Екатерина отказалась передавать сыну власть. Она правила страной 34 года. Цесаревич всё это время находился в тени, властная мать не подпускала его к государственным делам.

Портрет Екатерины 2-й работы Лампи Старшего, 1793

С 1783-го года Павел Петрович проживал в Гатчинском дворце. Прежде этим дворцом владели Орловы, но Екатерина выкупила его и отдала сыну. На картинке – Гатчинский дворец. Роспись по фарфору, вторая половина XIX века.

Морозным днём 5-го ноября 1797-го года в Гатчину примчались люди Екатерины. Павел Петрович с опаской вышел к ним. Он решил, что его хотят арестовать. В столице давно ходили слухи, что царица желает видеть наследником своего внука Александра Павловича. Но вместо ареста Павлу Петровичу сообщили, что Екатерина при смерти.

Утром 6-го ноября Павел Петрович с женой Марией Фёдоровной и детьми попрощался с Екатериной. Через несколько часов императрица скончалась. Царём был провозглашён Павел Петрович, ему было на тот момент 43 года.

Старшему сыну Павла Александру было 20 лет. Он был любимцем Екатерины, она держала его при себе и занималась его воспитанием.

Митрополит благословил Павла Петровича как самодержца и императора Всея России. 5-го апреля 1797-го года царь Павел был коронован.

На торжественном вечере по случаю коронации государь объявил:
– С кончиною матушки, кончается женское правление в державе. Начинается правление мужеское, рыцарское – справедливое, но твёрдое!

Взгляд царя остановился на братьях Зубовых. Князь Платон Александрович Зубов был последним фаворитом Екатерины 2-й, благодаря чему и его братья стали влиятельными вельможами.

– Николай, Платон, Валериан Зубовы, матушки более нет, и держава не нуждается в ваших услугах. Всем Зубовым покинуть Петербург. Дворцовых фаворитов и угодников – вон!

Зубовы были влиятельными людьми, с большими связями. Прогнав их, Павел нажил жестоких и решительных врагов.

Став царём, Павел Петрович наконец начал проводить столь необходимые стране реформы. Он задумал их ещё в юности под влиянием своего наставника Никиты Ивановича Панина. Уже в день коронации царь подписал два важнейших закона.

Никита Иванович Панин. Портрет работы А. Рослина, 1777

Первым был Акт о престолонаследии. По этому закону наследником царя являлся его старший сын. Женщины больше не могли править. Даже если бы царица убила своего мужа, она не получила бы трон, новым царём стал бы её сын.

Вторым важнейшим законом стал Манифест о трёхдневной барщине. Это был первый российский закон, ограничивающий власть барина над крепостными. Манифест запрещал принуждать крепостных к работе больше трёх дней в неделю. Выходные и праздники становились свободными от барщины днями. Павел искренне заботился об облегчении крестьянской жизни. За этот манифест царя полюбили простые люди. Но возненавидели помещики, ведь теперь они не могли заставлять крестьян работать на себя всю неделю.

На картине – крепостные

– Известно мне, что чиновники наши на службу ходят, в котором часу сами пожелают. Отныне будут начинать службу в шесть утра! – Провозгласил император. – Берегитесь, лукавцы!

Услышав это, придворные зароптали. Они привыкли считать службу чем-то маловажным, необязательным. Могли явиться на службу в обед, поработать час-другой, а потом уйти. Теперь же им предстояло трудиться, как обычным людям.

На семейном ужине Мария Фёдоровна заговорила по-французски о бедственном положении казны, которое досталось им после царицы Екатерины.

– Говорите по-русски, государыня! – перебил жену царь. – Прежние цари строили себе дворцы, а мы построим Замок. Это покажет всем рыцарский дух нашего рода.

Павел Петрович старался привить при дворе привычку говорить по-русски. Многие дворяне говорили по-французски лучше, чем на родном языке! Всё потому, что в те времена большинство книг выходило на французском. Французский был также языком мировой дипломатии.

– Сын мой Александр, – сказал Павел Петрович, и цесаревич поднялся, – назначаю вас шефом Семёновского полка.

– А вас, Константин, – молвил царь, после чего встал его второй сын, – я назначаю шефом Измайловского полка. Сыновья мои, приведите гвардию в порядок твёрдой рукой. Избаловались гвардейцы при Екатерине!

Это была чистая правда. Вместо стрельб, занятий строевой подготовкой и прочими воинскими науками, гвардейцы почти всё время пили и играли в карты.

Павел Петрович гордился своими сыновьями. Они были выше его, крепче и красивее. Царь верил, что сыновья преданны ему и его делу. Но однажды вечером Иван Павлович Кутайсов, верный камердинер Павла Петровича, принёс ему письмо, написанное Александром Павловичем. Оно было найдено в кабинете царицы. В письме Александр Павлович благодарил царицу за то, что она собирается провозгласить его наследником.

– Спасибо тебе, Иван, – сказал Павел Кутайсову. – Отныне ты не камердинер, а гардеробмейстер.

Кутайсов был по происхождению турок, его захватили в плен при Бендерах в 1770-м году и подарили царской семье. Павел Петрович возвысил Кутайсова, дал ему дворянство, а затем и графский титул. Иван Павлович был бесконечно предан государю.

Иван Павлович Кутайсов

Наследник Александр Павлович был женат на Елизавете Алексеевне, немецкой принцессе. До замужества её звали Луиза Мария Авгу́ста Ба́денская. Она приходилась племянницей Наталье Алексеевне, первой жене Павла Петровича.

– Здесь так холодно, но люди всё равно снимают шапки, когда здороваются. Даже передо мной! – сказала как-то мужу Елизавета Алексеевна.

– Конечно снимают, моя Лизхен. Ты ведь больше не принцесса Баденская, а великая княгиня российская, – сказал Александр жене.

– Мне многое в России непонятно и чуждо. Только из-за тебя я остаюсь здесь, – вздохнула Елизавета.

– Бабушка перед смертью писала мне, что хочет видеть царём меня, а не отца. Я же мечтаю лишь об одном – даровать народу Конституцию, потом отречься от престола и уехать с тобой далеко-далеко!

В будущем Александр предаст мечты своей юности. Он станет куда более консервативным* правителем, чем его отец.
*Консерватор – противник изменений, тот, кто хочет, чтобы всё шло по-старому.

В своё время Павел Петрович завёл в Гатчине потешные войска по примеру Петра Великого и Петра Третьего. Гатчинцы целыми днями занимались воинской подготовкой. К началу правления Павла 1-го число гатчинцев достигло 2400 человек, в том числе 128 офицеров. Это было самое боеспособное подразделение во всей русской армии.

Павел пригласил полковников и генералов в Гатчину, чтобы они посмотрели, каким должно быть настоящее войско.

– Вот, господа, невиданная в России чёткость и твёрдость, – похвастался царь, – единство силы и послушания. Принять за образец, нерадивых сечь шпицрутенами. Но в меру!

Император увидел, что генерал Депрерадович одет в мундир старого, екатерининского образца.

– Что такое? Вы что, сударь, не знакомы с указом? – спросил Павел Петрович. – Почему до сих пор в старом мундире?

– Прошу прощения, ваше величество, портной не успел пошить.

Царь приказал своему портному снять с Депрерадовича мерку и немедленно сшить ему новый мундир.

– Отныне я буду следить за вами, генерал. Никому не будет поблажек, даже наследнику!

Царь лично встал в строй гатчинцев, чтобы показать генералам, как нужно маршировать. Вдруг раздался смех.

– Над царём смеёшься? – Павел Петрович подскочил к полковнику Владимиру Яшвилю, грузинскому князю. – Всыпать ему батогов и на каторгу!

– Ваше величество, я же дворянин, – попытался возражать Яшвиль.

– Был дворянин! Был! Теперь ты каторжник!

Павел не на шутку рассердился, замахнулся тростью. Он терпеть не мог, когда над ним смеются. Казалось, грузинскому князю пришёл конец, но у него нашёлся неожиданный заступник.

Из задних рядов выступил офицер:
– Ваше величество, это надо мной смеялись. Я пытался салютовать, но вышло неловко.

Павел Петрович рассмеялся и спросил:
– Кто таков?

– Барон Пётр Алексеевич Па́лен, ваше величество, новоназначенный губернатор Санкт-Петербурга.

Пален поступил смело, по-рыцарски – заступился за товарища. Павел Петрович такие поступки высоко ценил.

– Барон, поедете со мной в Царское Село.

В Екатерининском дворце Павел Петрович показал Палену свой кабинет, находившийся в подвале:
– Это мои пенаты, барон. Только здесь мне думается легко и свободно. Вот это ящик, в который любой подданный может бросить жалобу или предложение по государственному устройству...

– А вот это – макет Санкт-Петербурга, – продолжил царь. – Сделал своими руками. Вы как губернатор обязаны привлечь образ столицы к идеалу. Красить дома на проспектах надлежит только в утверждённый цвет. Быстрой езде в городе не быть, дабы не давить людей. Собак дворовых на улицы не выпускать. Удивлены, что я и к мелочам имею интерес?

– Нисколько не удивлён, ваше величество, – сказал Пален. – Цезарь тоже славился вниманием к деталям.

– Я доволен вами, граф.

– Простите, но я барон.

– С этого момента – граф. Ещё я назначаю вас начальником полиции. Вот вам ключи от кабинета, можете приходить сюда и работать в любое время.

– Это честь для меня! – ответил Пален.

Пален принял милости царя и притворился преданным ему. На самом же деле он презирал царя за то, что тот больше заботится о народе, чем о дворянах.

На балу во дворце выступала оперная певица из Италии. Придворные, кто с интересом, а кто со скукой, внимали пению. Павел Петрович наслаждался прекрасным голосом примы, и вдруг услышал, что кто-то плачет.

Царь огляделся и увидел молодую девушку, которая безуспешно боролась со слезами. Царь подозвал её, усадил рядом с собой:
– Кто вы, прекрасное создание?

– Анна Петровна Лопухина, дочь Петра Василича.

– А почему вы плачете?

– Музыка дивная и голос прекрасный!

Павел Петрович и Анна Лопухина как-то сразу сошлись. Их можно смело назвать родственными душами. Анна стала фавориткой царя и оставалась ею до самой его гибели.

К царю подошёл Кутайсов и вручил ему письмо. Царь бегло прочёл и неожиданно для всех прервал оперу.

– Слушайте все! – царь вышел на центр залы. – Консул Франции Наполеон Бонапарт отпустил 6000 русских солдат, пленённых в Дании. Вот истинное благородство! Лакеи, вина! Всем плясать!

В те годы Европу сотрясали войны против Франции. Из-за разногласий с союзниками, Россия покинула антифранцузскую коалицию. В благодарность за это Наполеон, который только что стал первым консулом, отпустил пленных русских бесплатно и при оружии. Он даже справил нашим солдатам новые мундиры!

Бонапарт — первый консул. Энгр (1803—1804)

Павел Петрович подхватил под руку Анну Лопухину и увлёк танцевать. К ним присоединились и другие пары.

– Вы такой забавный! – рассмеялась Лопухина. – Совсем непохожи на императора!

– Я хочу, чтобы вы остались при дворе. Назначаю вас фрейлиной моей старшей дочери.

Не все на балу танцевали и веселились. Пален угрюмо наблюдал за танцами издалека. К нему подошёл Яшвиль в компании незнакомого Палену человека.

– Спасибо, что избавили меня на плацу от бесчестья, – сказал Яшвиль. – Знакомьтесь, это Иосиф Михайлович Дериба́с, основатель Одессы и победитель турок. Переведён царём Павлом в снабженцы, чем крайне недоволен.

– Поговорим позже, господа, в более подходящем месте, – ответил Пален и удалился.

Настоящее имя Иосифа Дерибаса – Хосе́ де Ри́бас, по происхождению испанский дворянин. Морской офицер, герой русско-турецких войн. Отличился в Чесменской битве 1770-го года, при взятии Измаила в 1790-м году и во множестве других битв. Считается основателем города Одессы и Одесского морского порта. Одна из центральных улиц Одессы носит название Дериба́совская. На этой улице установлен памятник основателю города Иосифу Дерибасу.

Памятник Иосифу Михайловичу Дерибасу был установлен к 200-летию города Одессы (в 1994 году). Скульптор Александр Князик

На следующее утро граф Пален попросил срочную аудиенцию у императрицы Марии Фёдоровны. Та приняла его.

– Государыня, – начал Пален, – как начальнику полиции мне доводится знать обо всём, что думают и говорят подданные его величества. Дворянское сословие недовольно. Павел Петрович ввёл подати для дворян, сократил барщину, вернул телесные наказания для дворян, не разрешает истязать крепостных, заставляет служить Отечеству.

– Но ведь всё это полезно для державы Российской, не так ли? – ответила императрица.

– Держава – это дворяне, – не согласился Пален. – Что хорошо дворянам, то хорошо и державе. Мне кажется, Павел Петрович слишком много работает, не устал ли он?

– Ваша правда, граф. Он очень много работает, а потому устаёт.

– Быть может, мне позвать доктора Роджерсона?

– В этом нет нужды, сударь. Аудиенция окончена.

Пален поклонился и вышел.

Граф Пален всё же направился к Роджерсону. Роджерсон был англичанином, вёл переписку с британскими вельможами.

– Увы, я более не придворный лекарь, – сказал Роджерсон. – Да и влиять на Павла куда труднее, чем на его матушку. И признаюсь вам честно, мне нет дела до обид русских дворян.

– Наполеон Бонапарт заигрывает с Россией. Это может плохо кончиться для Британии.

– Британская корона отблагодарит верных людей, которые не допустят сближения России с Францией! – твёрдо пообещал Роджерсон.

Франция и Англия были давними противниками. Начиная с 16-17-го веков их вражда вышла за рамки Европы. Две державы сражались за колонии на других континентах и за контроль над морскими торговыми путями. Британия была несколько сильнее на море, а Франция – на суше. К тому же Франция традиционно имела очень сильное влияние на европейские державы. Британия любыми методами стремилась ослабить Францию и не допустить союза Франции с другими странами. Самым страшным кошмаром для Британии был союз Франции и России. Ведь только Россия могла по суше достичь Индии, самой богатой британской колонии.

Территории, когда-либо входившие в Британскую империю

Территории, когда-либо входившие во Французскую империю

Павел Петрович не отступил от своей мечты построить Замок. Из множества вариантов царь выбрал проект архитектора Василия Баженова. Руководителем строительства был назначен итальянец Винче́нцо Бре́нна.

Император показал макет Замка Палену, которого считал своим единомышленником и другом:
– Я доверяю вам, Пётр Алексеевич. Что скажете?

– Это символ вашего царствования, ваше величество!

– Вернее и не скажешь, граф. Прекрасный проект!

Строительство началось немедленно. Бренна обещал сделать всё в кратчайшие сроки.

Замок Павла Петровича сохранился до наших дней. У него два названия: Михайловский и Инженерный. Сейчас это филиал Русского музея.

Через несколько недель царь встретился в оранжерее с Анной Петровной. Они шутили и веселились, пока царь не спросил Лопухину, что она думает о Замке. Девушка помрачнела, поджала губки:
– Не могу вас обманывать, Павел Петрович. Все смеются над вашим Замком.

Павел Петрович выскочил из оранжереи как ошпаренный, велел седлать коня. Вместе с верным Кутайсовым он поскакал на стройку Замка.

В гигантском котловане суетилось множество работников, они только начали вбивать сваи для фундамента.

Павел Петрович разыскал Бренну, в бешенстве замахнулся на него тростью:
– Ты докладывал, что уже стены готовы! Где они?

– Воруют, ваше величество! Не доглядели! – Бренна и другие чиновники спасались бегством, не без оснований опасаясь, что царь зашибёт их.

– Строить день и ночь! Чтобы всё было согласно плану! Иначе на каторгу сошлю! – закричал царь.

После грозного визита, Винченцо Бренна нанял новых строителей и чётко следовал графику строительства. Работали даже ночью, при свете факелов. В отдельные моменты на стройке трудилось до 6000 человек!

Царь пребывал в самом дурном расположении духа после посещения стройки. Он собирался заняться чем-то спокойным, как вдруг к нему зашёл князь Александр Андреевич Безборо́дко, канцлер:
– Ваше величество, я нашёл завещание покойной императрицы Екатерины.

Павел Петрович прочёл завещание – по прихоти Екатерины царём должен был стать Александр Павлович!

Завещание немедленно сожгли.

Павел Петрович явился в покои Александра. Тот читал книгу. Царь поинтересовался, что за книга.

– "Брут"*, трагедия Вольтера, – ответил сын.

– Про цареубийцу? – рассердился Павел Петрович.

– Книга в подарок от бабушки досталась.

– Всё у тебя от бабушки. Вот и в письме твоём...
*Римский император Юлий Цезарь считал Брута своим соратником и другом. Это не помешало коварному Бруту стать одним из организаторов заговора против Цезаря. Более того, Брут был непосредственным участником убийства императора.

Царь достал из внутреннего кармана письмо:
– Всегда ношу его при себе. Как там ты написал? "Всей кровью своей не смог бы заплатить за то, что сделали и собираетесь сделать для меня". Что собираетесь сделать, Саша? Ты знал о завещании?

– Батюшка! Не хотел царствовать, и сейчас не хочу! Хотите, отрекусь в пользу Константина!

– От долга сбежать хочешь? – ещё сильнее разозлился царь.

Павел Петрович наверное ударил бы сына, но тут между ними встала Елизавета Алексеевна. Царь тут же остыл.

– Смелая у тебя жена. Все бы такими были, – сказал Павел Петрович.

Царь ушёл в свои покои, а Елизавета обняла мужа и стала утешать его.

Пален, Яшвиль и Дерибас в это время встретились в рабочем кабинете царя в подвале Екатерининского дворца.

– Царь опасен, покушается на дворянские вольности! – сказал Пален.

– Может, попробуем убедить его отречься в пользу Александра? Тот слаб, им легко будет управлять, – предложил Яшвиль.

Дерибас достал склянку с ядом и сказал:
– Уговоры это слишком сложно. Я за кинжал или яд. Одна капля этого зелья на перчатку или салфетку – мгновенное удушье и смерть.

– Вы человек горячий, отдайте яд мне, – сказал Яшвиль и забрал склянку.

– Англичане щедро вознаградят нас, если на престол взойдёт друг Англии, – заявил Пален. – Но Александра ещё нужно уговорить принять власть.

Пален отправился к наследнику. Тот ещё не отошёл от ссоры с отцом.

– Александр Павлович, для дворянства и Отечества будет лучше, если царём станете вы. Ваш отец проводит безумную политику, – заявил Пален.

– Я никогда не подниму руку на отца! – вскричал Александр. – Вы изменник, граф Пален!

– Моя жизнь в ваших руках, решайте, – сказал граф и ушёл.

– Лизхен, ты слышала это? Что нам делать? – спросил Александр Павлович у жены.

– Если прольётся кровь, то пусть лучше это будет не наша кровь, – ответила Елизавета Алексеевна.

Александр сделал свой выбор. Он мог бы рассказать обо всём отцу, чем спас бы его жизнь. Но он ничего не сказал. Тем самым он обрёк отца на мучительную смерть.

– Что решил цесаревич? – спросил Яшвиль у Палена.

– Колеблется, – ответил тот.

– Значит совершим переворот при помощи гвардейцев.

– Согласен. Ищите обиженных и недовольных, не скупитесь на подкуп, – велел Пален. – Деньги на переворот дадут англичане.

Недовольных среди дворян было нетрудно найти. Они привыкли к вседозволенности, а Павел Петрович наказывал их по всей строгости закона. Многих лишили должностей и имений и сослали в Сибирь. У сосланных оставались в столице друзья и родственники.

Впрочем, Павел Петрович был не только скор на суд, но и отходчив.

Дворяне при Екатерине 2-й

Осенью 1800-го года Павел Петрович вызвал Палена.

– Граф, готовьте указ. Всех сосланных и лишённых имений и званий дворян простить и наградить.

– Это благородно, ваше величество.

– Сделайте это к марту!

Летом 1798-го года французские войска захватили средиземноморский остров Мальту. Там с давних пор базировался Мальтийской орден, в прежние времена носивший название ордена госпитальеров. Это старейший в мире рыцарский орден. Он был основан ещё во времена Крестовых походов, когда европейцы владели Святой Землёй. Французы прогнали рыцарей, оставив их без места и без верховного магистра. Мальтийские рыцари были наслышаны о благородстве русского царя. 16 декабря 1798-го года они избрали Павла Петровича великим магистром Мальтийского ордена. Павел объявил всему миру, что Мальта находится под защитой русской короны. Остров даже называли губернией Российской империи.

Мальта с высоты птичьего полёта

5-го сентября 1800-го года англичане захватили Мальту, хотя считались союзниками России. Павел Петрович был в ярости. Он немедленно разорвал союз с Англией. В Европе к тому времени было много недовольных тем, что англичане подмяли под себя морские торговые пути. 4-6 декабря была оформлена антибританская коалиция, в которую вошли Пруссия, Дания, Швеция и Россия. После этого начались тесные переговоры о союзе с Францией.

Европа в 1800-м году

Мальта

В начале 1801-го года Павел Петрович и Наполеон Бонапарт готовили совместный поход на Индию. В те времена Индия была колонией Британии, являясь главным источником её богатства. К походу готовилось 22500 донских казаков. Переход предполагался быстрым, поэтому задействовали только отборную казацкую конницу.

Ю. Ко́ссак. Донские казаки. 1877

Британские купцы и лорды поняли, что их морская торговля и владычество в Индии под угрозой. Они распахнули кошельки, золото для предателей полилось в Россию щедрой рекой.

Британцы покоряют Индию

Заговорщики встретились в тайном месте.

– Семёновский полк за нас! Преображенский колеблется. Измайловский пока против бунта, – сообщил Палену Яшвиль.

– Дайте мне знать, когда за нас будет большинство, – велел Пален.

Павел Петрович много работал, готовясь к войне с Англией. Он мало ел и почти не спал, поэтому у него случались нервные срывы. Только Анна Лопухина умела развеселить его и отвратить от мрачных дум.

После очередной встречи с Анной Петровной государь вышел к семье и объявил:
– Сегодня отпразднуем новоселье в Замке. Пусть он ещё не совсем готов, но это не помешает нам веселиться!

Царь подошёл к наследнику.

– Не держишь зла на отца, Саша? Прости, если обидел тебя.

Александр промолчал.

К вечеру гвардейцы и другие заговорщики собрались в назначенном месте. Среди них были и Зубовы, которые жаждали поквитаться с Павлом Петровичем за удаление со двора. А вот гатчинцев там совершенно не было – эти воины не изменили присяге, сохранили верность царю. Мятежники пили водку и жжёнку, кричали:
– Долой Павлушку! За Александра Ручного!

Они справделиво полагали, что Александр вернёт всё как было при Екатерине. Вседозволенность и безнаказанность – вот чего они хотели.

В Замок сходились гости. Яшвиль увидел Дерибаса и подошёл к нему:
– Вы почему не в казармах с остальными мятежниками?

– Я повышен в чине, согласен послужить царю Павлу, – ответил Дерибас.

– И что дальше?

– Я раскаюсь, государь простит меня.

Яшвиль рассказал Палену, что Дерибас предал заговорщиков. Пален велел немедленно разобраться с испанцем, ведь тот в любой момент мог всё рассказать царю. Яшвиль достал склянку с ядом, которую забрал когда-то у Дерибаса, и капнул яда тому на манжет. Через минуту Дерибас упал на пол и скончался в муках.

Обеспокоенный смертью вельможи, царь ушёл к себе и вызвал Палена. Перед тем, как войти в царские покои, Пален написал на листе несколько имён и положил его себе в папку, словно это был давно подготовленный доклад.

– Знаете о заговоре? – напрямую спросил царь у Палена.

Пален смешался, но быстро взял себя в руки и придумал остроумный ход:
– Знаю, ваше величество. Я сам возглавляю заговор, чтобы знать обо всём и тем вас охранять.

– А Дерибас?

– Мятежники поссорились между собой.

– Почему не донесли мне о заговоре?

Пален достал из папки лист с фамилиями, который только что туда положил:
– Прочтите, это список заговорщиков.

Павел прочитал:
– Оба наследника, невестки, командиры гвардейских полков...

Царь едва устоял на ногах, настолько сильно его поразило предательство. В сердце поселилась острая боль.

Царь не мог поверить, что сыновья предали его, однако Палену удалось переубедить Павла Петровича.

– Вот указ о расправе над заговорщиками. Я его заранее написал, вам нужно только подписать, – сказал Пален и достал из папки давно составленный указ.

Царь подписал. Он плохо соображал и решил довериться преданному, как он думал, Палену.

Пален тут же заявился к наследнику Александру:
– Царь подозревает вас в заговоре, вам и вашей жене грозит смерть! Указ уже подписан, ознакомьтесь. Ваш единственный выход – занять престол.

Александр Павлович был огорошен этой вестью. Мысли спутались, он ничего не мог придумать. Даже не смог толком прочесть указ, который принёс Пален.

– Что мне делать? – спросил цесаревич.

– Подпишите Манифест об отречении императора Павла и восшествии на престол императора Александра. Я уже всё подготовил, – Пален достал из папки очередной давно составленный документ.

Александр подписал манифест, ибо не видел другого выхода.

– Обещайте, что сохраните ему жизнь, – попросил царевич.

– Хорошо, – с лёгкостью согласился Пален.

Он соврал царевичу.

Павел Петрович в одиночестве бродил по коридорам Замка. Вдруг из комнаты выскочила Анна Лопухина, вся в слезах.

– Не пущу, тебя убьют, останься со мной! – закричала она.

– Не переживай, всё устроится! – успокоил её царь и ушёл.

В Замке, в отличие от Гатчинского дворца, не было верных царю гатчинцев. Около 60 заговорщиков, почти все они были военными, шли с факелами на Замок. Была почти полночь.

– Помните, господа: чтобы полакомиться яичницей, надо прежде всего разбить яйца! – сказал им Пален, чтобы ободрить перед преступлением.

Толпа пьяных мятежников ворвалась в покои царя.

– Чем могу служить? – спокойно спросил Павел Петрович, хотя сразу всё понял.

– Мы с бумагой. Вы арестованы и низвержены. Государем объявлен Александр Павлович, – заявил заговорщик, державший в руках манифест.

– А если я не отрекусь? – спросил Павел Петрович. – Я ведь помазанник божий, правнук Петра Великого. Как убивать будете? Как царевича Алексея или как батюшку моего, Петра Фёдоровича?

Спокойствие царя смутило заговорщиков. Многие начали колебаться...

– Бей! – закричал Платон Зубов пьяным голосом.

Мятежники набросились на царя толпой.

– Шарфом его дави! Бей в голову! Получай за всё! – орали обезумевшие от крови бунтовщики.

Через несколько минут всё было кончено.

После убийства мятежники побежали прямиком к Александру, бухнулись перед ним на колени:
– Беда, государь! Не уберегли батюшку, виноваты! Помилуй!

Вошёл Пален, велел всем убираться, потом сам опустился перед наследником на колени.

– Вы обещали мне не убивать отца, – сказал Александр Павлович. – Вы солгали мне. Вы убийца.

Пален молчал. Александр Павлович посмотрел ему прямо в глаза и добавил:
– И я тоже убийца.

Услышав о смерти мужа, Мария Фёдоровна пыталась прорваться в его покои, которые охраняли заговорщики:
– Пустите меня! Государя убили! – кричала она.

– Уберите эту бабу! – сердито велел гвардейцам генерал Депрерадович.

Павла Петровича так изуродовали, что пришлось вызывать художников, чтобы они скрыли следы насилия. И всё равно синяки и кровоподтёки не удалось закрасить полностью. Народу сообщили, что царь скончался от апоплексического удара.
Дабы оправдать себя в глазах потомков, цареубийцы напридумывали про Павла Петровича небылиц, превратив его со временем в карикатурного сумасшедшего тирана. Реальный образ царя надолго был вытеснен из истории.

Александр Павлович взял жену под руку и повёл её на балкон.

– Что, Лизхен, отречься от престола и провозгласить республику? – спросил наследник жену.

– Не сейчас. Там солдаты, они убьют нас. Когда-нибудь позже.

Замок был битком набит гвардейцами, они выстроились везде, где только могли. Солдаты ждали нового царя, хотели услышать, как он собирается править.

Александр Павлович взглянул на гвардейцев с балкона. Он понял, что теперь всегда будет от них зависеть. Они убили отца – убьют и его, если им что-то не понравится. Новый царь набрал в лёгкие побольше воздуха и молвил:
– Батюшка мой, государь-император Павел Первый, скоропостижно скончался! При мне всё будет по-старому, как до него!

– Ура! Ура! Ура! – отозвались гвардейцы.

В Петербурге гуляли. Дворяне праздновали убийство царя, который покусился на их вольности. Крестьяне и мещане горевали, ибо понимали, что у них заберут и то немногое, что успел сделать для них Павел Петрович.

Александр Первый так и не ввёл Конституцию. Более того, он отменил все прогрессивные реформы отца. Из-за этого Российская империя безнадёжно отстала от западных держав. Она была обречена умереть, чтобы в 1917-м году дать место другой, новой России – Советской.