Петушок-золотой гребешок и жерновцы

В одной деревне жили-были старик со старухой. И были они такие бедные, что и хлебушка белого отродясь не едали. Делали муку из желудей, пекли из муки хлебцы постные, тем и жили.

Пошли они как-то в лес. Набрали желудей полный короб и принесли домой. Стала старуха тереть жёлуди на жерновцах – ручной мельнице. Жерновцы старые были, стёртые – один жёлудь взял да и выпал, закатился в подполье.

Жёлудь тот пророс, к вечеру в пол упёрся. Старуха то увидела, сказала старику:
– Разбирай пол, старче! Вырастет у нас дуб – будем жёлуди прямо в доме рвать!

Старик пол разобрал. Дубок сразу в рост пошёл. К следующему вечеру уже и до потолка дорос. Куда деваться – разобрал старик потолок, разобрал и крышу.

За недельку-другую вырос дуб до самого неба, скрылся в тучах.

Закончились у старика со старухой жёлуди. Взял старик короб, поплевал на руки и полез на дуб.

Долго лез старик, уж и кости заболели. И наконец добрался до неба. Побродил он по небу, по мягким тучкам, подивился красоте неземной. А потом глядит – стоит петушок-золотой гребешок, а рядом с ним лежат новые жерновцы. Положил старик петушка и жерновцы в короб, чтоб не с пустыми руками возвращаться. И полез домой.

– Вот, старуха, принёс петушка-золотого гребешка и жерновцы новые. А жёлудя ни одного не нашел. Что делать-то будем? – обратился старик к жене.

Думали они из петушка холодец сварить. Да уж больно красивая птица – гребешок чистым золотом сияет, пёрышки радугой переливаются. Полюбился им петушок, оставили при себе. Смастерил старик петушку удобную жёрдочку.

– Поскребу по сусекам, – вздохнула старуха, – авось, что и сыщется.

Нашла старуха три жёлудя за печкой, взяла жерновцы новые, чтобы муки натереть. Крутанула раз – из жерновцов блин с медком и маслицем выпал, крутанула другой – пирожок с лучком да мяском выскочил!

– Ой, старик, счастье-то какое! – воскликнула старуха радостно.

Крутила старуха жерновцы, пока весь стол снедью не заставила. Позвала старика кушать – впервые в жизни они досыта накушались! И петушка-золотого гребешка накормить не забыли.

Пошла у старика со старухой жизнь сытая и весёлая – пируют с утра до вечера, песни поют.

Ехал как-то мимо их избушки боярин. Услышал песни весёлые, зашёл.

– Нет ли у вас, люди добрые, чего перекусить? – спросил боярин. – Оголодал с дороги.

– У нас, твоя светлость, яств иноземных не водится, а коли блинчиками да пирожками не побрезгуешь – милости просим к столу, – ответила старуха.

Сел боярин за стол. Старуха давай жерновцы крутить – весь стол блинами да пирожками заставила.

Боярин накушался, пристал к старикам:
– Продайте жерновцы, люди добрые! Тыщу червонцев дам!

– Нет, боярин, и не проси. Это нам господь послал, нельзя продать, – ответили старик со старухой.

Боярин поехал домой. Но так его зависть заела, что вернулся он ночью к старикам, влез в избу и украл жерновцы.

Проснулись утром старик со старухой, хотели поснедать* – а жерновцов-то и нет! Закручинились старички, залились слезами горючими. А петушок с жёрдочки соскочил – грудь колесом, гребешок топорщится:
– Не плачь, дедушка, не плачь, бабушка! Я вора догоню, я жерновцы верну!

*Поснедать – покушать.

Прилетел петушок на боярский двор, сел на заборе, напротив терема, закукарел на всю округу:
– Кукареку, боярин! Боярин, отдавай жерновцы наши, золотые, голубые!

Боярин то услыхал, холопа Гришку позвал:
– Гришка, излови смутьяна и брось его в колодец!

Гришка был малый не промах – изловил арканом петушка и бросил его в колодец. А петушок и не отчаивается, приговаривает:
– Носик, носик, пей воду! Ротик, ротик, пей воду…

Так и осушил колодец досуха.

Вылетел петушок из колодца, сел в окне боярской горницы, давай кричать, правды искать:
– Кукареку, боярин! Боярин, отдавай жерновцы наши, золотые, голубые!

Осерчал боярин, снова Гришку кликнул. Тот петушка арканом изловил и в жаркую печь зашвырнул – в аккурат в пламя алое. Но петушок погибать и не думает, приговаривает:
– Носик, носик, лей воду! Ротик, ротик, лей воду…

Всю воду петушок вылил – затушил пламя до последней искорки, остудил печь.

Выпорхнул петушок через дымоход, влетел в палаты боярские и давай боярина срамить, правды требовать:
– Кукареку, боярин! Боярин, отдавай жерновцы наши, золотые, голубые! Кукареку, боярин! Боярин, отдавай жерновцы наши, золотые, голубые!

У боярина гости были знатные – князья с княгинями да царевичи с царевнами. Услыхали они петушка, испугались позора, из терема выбежали. Боярин как был без шапки за гостями бросился, вернуть хотел. Так спешил, что чуть портки не потерял, но догнать никого не смог.

С того дня боярин в бесчестье жил – никто вора знать не хотел, в гости не звали и к нему не ездили.

Пока боярина не было, петушок жерновцы схватил и домой полетел. Зажили старик и старуха с петушком-золотым гребешком лучше прежнего – пируют с утра до ночи, пляшут весело да поют в три голоса.