Бычок – чёрный бочок, белые копытца

Жили-были в одной деревушке у лесной опушки муж да жена. И была у них маленькая дочка – Нюшенька-девчушенька.

Зашли однажды к ним весёлые подружки.
– Дядёнька, тётенька, пустите Нюшеньку-девчушеньку с нами с лес! Грибов-ягод наберём, весело день проведём!

Не хотели муж с женой дочку отпускать: уж больно она маленькая. Если потеряется, то домой уж не воротится.
– Да мы за ней присмотрим, не заблудится! – сказали подружки.
Уговорили они родителей: отпустили те Нюшеньку-девчушеньку.

Пришли подружки в лес, а там грибов-боровиков видимо-невидимо, а ягоды разной столько, что глаза разбегаются! И малинка, и черничка, и ежевичка, и клюковка!

Нюшенька-девчушенька знай кладёт в лукошко грибочек, тянется за ягодкой. И с подружками перекликается, чтобы не заблудиться. А потом на целую полянку сладкой бруснички набрела. Наелась досыта и кричит:
– Ау, подруженьки мои! Ау!
Тихо в лесу. Ушли подружки далеко, потеряли Нюшеньку-девчушеньку...

Испугалась Нюшенька-девчушенька. Села на пенёк, залилась горючими слезами.
– Ах, не видать мне больше матушки с батюшкой! Не выйти мне домой из лесу!

Тут из-за дерева вышла Баба-яга, костяная нога. И схватила девочку за руку – не вырваться.
– Ага, потерялась, совсем одна осталась! Со мной будешь житься, на меня будешь трудиться!

Притащила ведьма лесная Нюшеньку-девчушеньку в избушку на курьих ножках.
– Будешь воду носить, печку топить, пять раз на день еду варить, пряжу ткать, избу подметать. А за это, так и быть, буду я тебя кормить!

С утра до ночи трудилась Нюшенька-девчушенька. А Баба-яга на печи лежала да покрикивала.
– Тщательней мети! Быстрее тки! Вкусней вари! Не зевай, не отдыхай!

Каждый день Баба-яга ела вкусные пироги, кашу с мясом, наваристые щи. А служанке оставляла маленькую чёрствую краюшку хлеба.
– Ишь, разъелась на моих харчах-то, у другой хозяйки давно б зачахла! А ну, не реви, возьми да по новой пол протри!

Вот так и жила Нюшенька-девчушенька. От зари до зари работала, не зная отдыха, и сохла с горя и голода. А Баба-яга её постоянна ругала, куском хлеба попрекала, бранила по любому поводу. И к отцу-матери не пускала.

Однажды ушла Баба-яга в лес. А Нюшенька-девчушенька села у окошка, пряла пряжу, слезами горькими обливалась. И тут мимо избушки стадо овец пробегает.
– Бе-бе! Отчего ж ты, девочка, так горько плачешь?
– Мне ли не плакать, овечки любезные! От зари до зари работаю, не зная отдыха, сохну с горя и голода. А Баба-яга меня ругает, куском хлеба попрекает, к родным не отпускает!

Разозлился баран, подскочил под самое окошко.
– Садись мне на спину! Отвезу тебя к родным в деревню!

Прыгнула девочка барану на спину. Тот сразу в деревню помчался, а все овечки за ним последовали.

Пришла Баба-яга в избушку на курьих ножках, а служанки нет! Бросилась в погоню на ступе – пестом погоняет, помелом следы заметает. Вскоре увидела стадо овечье. Девочку старуха забрала, а барану и овцам помелом надавала. Чтобы помнили.

Баба-яга ещё злее стала: больше работы даёт, меньше кормит. А ругается так, что окна дрожат.

Наелась Баба-яга пирогов в обед, да спать завалилась. А Нюшенька-девчушенька взяла пряжу и вышла на крылечко. Прядёт и слезами горючими обливается. И тут мимо бежит стадо козочек.
– Ме-ме! Почему плачешь, девочка?
– Мне ли не плакать, милые козоньки! Баба-яга меня ругает, трудиться-работать без отдыха заставляет, к матушке с батюшкой не пускает!

Рассердился козёл, стал под окошком.
– Прыгай мне на спину! Отвезу тебя в родную деревню!

Прыгнула Нюшенька-девчушенька козлу на спину. Да недалеко они ускакали.

Проснулась Баба-яга, всё поняла, мигом беглецов догнала. Козла и козочек побила, а девочку назад утащила.

Пуще прежнего обозлилась Баба-яга. Не даёт служанке ни спать, ни отдыхать. Ругает так, что в избе пол трясётся. Краюху жалеет, даёт одни крошки – и тех немножко. Совсем исхудала девочка, иссохлась, остались кожа да кости.

Ушла ведьма в лес за травами колдовскими. А Нюшенька-девчушенька села на крылечке, пряжу прядёт и целые ручьи слёз льёт. Мимо бежит бычок – чёрный бочок, белые копытца.
– Му-му! Почему ты плачешь, бедная девочка?
– Мне ли не плакать, добрый бычок! Баба-яга меня без сна-отдыха работать заставляет, последними словами ругает, к матушке с батюшкой не пускает!

Разгневался бычок, подскочил к девочке, подставил спину.
– Садись, девочка! Я тебя домой отвезу, к матушке с батюшкой!

– Эх, бычок, где уж тебе от Бабы-яги убежать. Меня баран вёз – не довёз. Козёл вёз – не довёз. А тебе и браться нечего!
– Баран и козёл не довезли, а я довезу! Садись, да за рожки покрепче держись!

Села Нюшенька-девчушенька бычку на спину, крепко за рожки схватилась. Бычок головой мотнул, хвостиком махнул, ножками брыкнул – да как поскакал! Деревья так и мелькают, звери лесные бычку дорогу уступают.

Обнаружила Баба-яга пропажу, в ступу села и в погоню бросилась. Пестиком ступу подгоняет, помелом следы заметает.

Видит ведьма: скачет впереди бычок – чёрный бочок, белые копытца.
– Эй, бычок, отдавай мою служанку подобру-поздорову! А коли поймаю силком, то зажарю тебя целиком!

Уж почти догнала ведьма беглецов, почти схватила. Но бычок взял да и в болотце скакнул. Задом к злодейке развернулся, давай копытцами по воде бить, грязную воду на старуху лить. Забрызгал её сверху донизу, залепил ей грозные очи!

Пока старуха глаза протирала, бычок до самой опушки добежал, вскоре и деревню увидал.
– Вон, бычок, наша избушка! – закричала девчушка.

Бычок под самые ворота подбежал, копытцами в них застучал.
– Му-Му! Отворяйте ворота, прискакал я неспроста! Привёз я вашу Нюшеньку-девчушеньку!

Тут же муж с женой ворота отворили. Дочку радостно обняли, всю расцеловали, а бычку сказали:
– Спасибо тебе, бычок – чёрный бочок, белые копытца! Оставайся с нами, будешь жить – не тужить, будем тебя кормить да поить, добрыми словами благодарить!

Остался бычок с ними. И зажили они вчетвером ещё лучше и веселее, чем прежде.